Пол Коллиер - Исход. Как миграция изменяет наш мир

Два важнейших экономических потока между богатыми и беднейшими странами, возникающие вследствие миграции, — это денежные переводы и «утечка мозгов». Переводы представляют собой скрытую форму помощи, оказываемой богатыми бедным, в то время как «утечка мозгов» — скрытая форма помощи, оказываемой бедными богатым. Попробуем разобраться, почему это так.

Непосредственным источником переводов служат доходы мигрантов, оставшиеся после выплаты налогов, и потому в роли спонсоров выступают сами мигранты. Но в конечном счете, высокая производительность, позволяющая мигрантам зарабатывать деньги, пересылаемые на родину, в первую очередь обеспечивается вовсе не мигрантами. В конце концов, в своем родном обществе эти люди работали бы намного менее производительно. Переселяясь в страны с высоким уровнем заработков, они начинают извлекать выгоду из различных форм общественного капитала, в своей совокупности делающих богатые общества богатыми. Этот общественный капитал был накоплен коренным населением страны, принимающей мигрантов. Как отмечалось в главе 2, если это дает коренному населению основания претендовать на эту надбавку за производительность, то в практическом плане ему бы не стоило это делать, так как при этом мигранты были бы низведены до положения людей второго сорта. Тем не менее коренное население поступит вполне обоснованно, если потребует, чтобы ему наряду с мигрантами воздали должное за переводы, обогащающие тех, кто остался жить в странах — источниках миграции. Последняя позволяет коренному населению отправлять значительные денежные средства в эти бедные страны: по сути, речь идет о программе помощи, осуществляемой мигрантами. Разумеется, привлекательной чертой этой программы помощи является и то, что она ничего не стоит коренному населению: она финансируется за счет роста производительности, обеспечиваемого миграцией.

С другой стороны, «утечка мозгов» финансируется за счет расходов на образование, которые несут власти стран — источников миграции. Инвестиции в образование детей, которые впоследствии переселяются в богатые страны, можно рассматривать как непреднамеренную программу помощи странам, принимающим мигрантов. Налоги с заработка иммигрантов, получаемые этими странами, представляют собой доход от образования, оплаченного совсем другими странами. Такое перераспределение средств невозможно оправдать никакими рациональными соображениями, и потому встает вопрос о компенсации. Власти стран, принимающих мигрантов, должны выплачивать странам — источникам миграции суммы, соответствующие налоговым поступлениям, которые являются прибылью от инвестиций в образование. Подходящим критерием для определения размеров компенсации может служить доля расходов на образование в бюджете страны, принимающей мигрантов. Например, если на образование приходится 10 % государственных расходов, то десятую часть налогов, взимаемых с иммигрантов, можно счесть справедливой компенсацией за то, что данная страна получает в свое распоряжение квалифицированную рабочую силу, обучение которой было оплачено каким-то другим обществом. Предположим, что на долю налоговых поступлений приходится 40 % национального дохода страны, принимающей мигрантов, что они составляют 10 % ее населения и что они выплачивают долю налогов, пропорциональную их доле в населении страны. В таком случае соответствующая компенсация за налоговые поступления, обеспеченные прибытием в страну квалифицированной рабочей силы, составит 0,4 % национального дохода. Разумеется, данный пример носит чисто абстрактный характер. Однако если фигурирующие в нем числа по порядку величины соответствуют реальности, то мы получаем интересное следствие. ООН поставила цель довести размеры внешней помощи до 0,7 % национального дохода. Соответственно, значительную долю этой помощи можно будет считать просто компенсацией за неявную помощь, оказываемую странами — источниками миграции странам, принимающим ее. В реальности большинство богатых стран выделяют на оказание помощи намного меньше, чем 0,7 % национального дохода — как правило, около половины этой величины. Поэтому можно сказать, что левая рука дает помощь, а правая получает ее и она превращается из подарка в возмещение ущерба.

ПРЕДСТАВИМ себе, что где-то в Англии немолодой человек, подражая поведению озлобленных подростков, намалюет на стене лозунг: «Англия для англичан». Хулигана схватит полиция, на него вполне обоснованно заведут дело и отдадут под суд с явным намерением предъявить ему обвинение в расизме. Вообще говоря, почти во всех странах богатого мира идея национального государства вышла из моды как у образованной элиты, так и у молодежи. Двумя столпами идентичности в наше время стали индивидуализм и глобализм: многие молодые люди яростно отстаивают свою индивидуальность в окружающем их и чуждом им обществе и в то же время видят себя гражданами мира.

Современный индивидуализм имеет глубокие корни. Примерно в то время, когда на свет появилась современная концепция индивидуума, Декарт объявил, что мы узнаем о существовании мира посредством неоспоримого опыта личного мышления: cogito, ergo sum. Многие современные философы считают, что Декарт перепутал местами причину и следствие. Мы не можем воспринимать свое существование иначе как в контексте осознания того, что являемся частью общества.

И здесь, в самом основании философии, возникает противоречие между людьми как индивидуумами и людьми как членами общества. Двумя этими подходами пронизаны и политика, и общественные науки. В политическом плане налицо диапазон воззрений от социализма до либертарианского индивидуализма, включающий таких политиков, как Маргарет Тэтчер с ее бьющим не в бровь, а в глаз заявлением «Нет такой вещи, как общество», и таких мыслителей, как Айн Рэнд, которая считала социальную организацию заговором ленивого большинства против одаренного меньшинства. В сфере общественных наук свойственное экономике стремление ставить индивидуума во главе угла издавна противопоставлялось групповому анализу, используемому в социологии и антропологии. Люди в одно и то же время суть индивидуумы и члены общества. Адекватная теория людского поведения должна учитывать оба эти аспекта нашей природы, точно так же, как успехи физики основывались на понимании того, что на субатомном уровне материя ведет себя и как частицы, и как волны.

Баланс между людьми как частицами и людьми как волнами может влиять на наше отношение к стране. На одном конце спектра находится страна как случайная географическо-юридическая сущность, населенная некими частицами. На другом конце спектра страна — это люди, имеющие общую идентичность и объединенные узами взаимного внимания. Этот конец спектра разделен на два отдельных этапа: представление о том, что общество не менее важно, чем индивидуум, и представление о том, что страна — ключевая единица организации общества. Потенциальным источником путаницы при этом служит то, что первая идея обычно ассоциируется с левыми политическими силами, а последняя — с правыми. Общество или личность?