Александр Брасс - Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе

Летом 1976 года доктор Хаддад, уже без Карлоса, спланировал и осуществил, пожалуй, самую громкую и самую провальную террористическою операцию — угон пассажирского самолета французской авиакомпании Air France в угандийский аэропорт «Энтеббе» [142] Подробно об этой операции рассказано в главе двадцатой. .

Успешная антитеррористическая операция в Энтеббе явилась прямым ударом по ненавистному израильтянами руководителю военного крыла НФОП — Внешние операции, главному вдохновителю и организатору «зарубежных акций» доктору Вадиа Хаддаду. Столь громкий и позорный провал перечеркнул все его террористические «заслуги» перед НФОП и подорвал престиж самой организации. Рейтинг НФОП упал до самой низкой отметки за всё время существования организации. Соратники по партии этого ему не простили. Вскоре доктор Вадиа Хаддад был официально изгнан из НФОП.

Летом 1977 года новый премьер-министр Израиля Менахем Бегин поручил «Моссаду» устранить Вадиа Хаддада.

Нельзя сказать, что израильтяне спокойно наблюдали за деятельностью этого человека, не предпринимая попыток ликвидировать его. Доказательством тому может служить ракетный обстрел его квартиры в Бейруте, который совершил сотрудник «Кейсарии» в июле 1970 года, когда Хаддаду лишь чудом удалось выйти невредимым. В Управлении военной разведки АМАН была заведена на него отдельная папка, в которой собиралась любая разведывательная информация, имевшая к нему отношение. Главная проблема была в том, что у главаря наиболее активной палестинской террористической группировки была самая тонкая папка. О нем практически ничего не было известно. Во всяком случае, ничего конкретного, что могло бы лечь в основу подготовки операции по его уничтожению. В отличие от других палестинских лидеров, он почти не показывался на людях. Доктор Вадиа Хаддад не был политическим деятелем, никогда не давал интервью и тем более не организовывал пресс-конференции, не принимал участия в общественных и политических мероприятиях. Он избегал любой огласки, вел очень скромный образ жизни, не посещал ресторанов, ночных клубов, многолюдных мероприятий. Он был тенью призрака, о котором все слышали, но которого никто никогда не видел. Это был фантом. В Израиле даже не было его фотографий, за исключением одной-двух, которые были сделаны в конце 1960-х годов. Но в верхах НФОП и ООП у израильских спецслужб к этому времени уже было достаточно своих агентов и осведомителей, имевших если не прямой, то косвенный контакт с Хаддадом или его окружением, что позволило нащупать его слабое место.

Вообще, понятие «слабое место» почти не вязалось с таким аскетом, как Вадиа Хаддад. Вновь и вновь обрабатывая разведывательную информацию, поступавшую из разных источников, израильские аналитики обратили внимание на одну странную особенность — один из самых главных душегубов своего времени — Вадиа Хаддад до такой степени любил сладости, что не мог без них обходиться. Ну, сладости любят все, поначалу подумали в «Моссаде», намного сложнее было найти человека, который не любил бы сладкого. Но Вадиа Хаддад был буквально «подсажен» на них, как на героин. В особенности он любил шоколад — бельгийский черный шоколад, который в Багдаде невозможно было раздобыть ни за какие деньги. В «Моссаде» выяснили, что Вадиа Хаддад регулярно просил своих знакомых, приезжавших из Европы, привести ему именно такой бельгийский шоколад. В управлении «Цомет» решили воспользоваться этой информацией, которая и легла в основу одной из самых секретных операций «Моссада», завеса над которой только частично приоткрылась спустя 40 лет.

В этот период доктор Хаддад практически не покидал Багдад, что, как ему казалось, должно было защитить его от возможных покушений со стороны израильтян и других многочисленных врагов. Но план, разработанный «Моссадом», был прост в реализации и эффективен, вне зависимости от того, в какой части мира и за какими «стенами» укрывался «объект». В ноябре 1977 года доверенный агент «Моссада» — активный член НФОП, долгие годы работавший на израильскую внешнюю разведку, привез Хаддаду из Европы качественный бельгийский шоколад. Перед тем как передать его в руки Вадиа Хаддада, израильские специалисты подмешали в него смертельный биологический яд замедленного действия. В Израиле были уверены, что, кроме адресата, никто больше не попробует лакомство.

Через несколько недель яд начал действовать. Поначалу Вадиа Хаддад лишился аппетита. Затем он стал стремительно терять в весе. Страшные боли и общее недомогание преследовали его круглые сутки. Он был настолько слаб, что в декабре 1977 года уже почти не вставал с постели. Анализы крови показали, что у него серьезно была поражена иммунная система, однако причину неизвестной болезни врачи не могли определить. В январе 1978 года умирающий Вадиа Хаддад был срочно доставлен в Восточный Берлин и помещен на обследование в больницу «Кондер», где он и скончался во вторник 28 марта 1978 года на 51-м году жизни.

Сразу после того как врачи констатировали наступление смерти, его тело было перевезено в больницу Берлинского университета имени Гумбольдта на Унтер-ден-Линден. Провели вскрытие, чтобы выяснить, отчего он умер, и главное, что явилось причиной стремительного ухудшения здоровья. Восточные немцы были в полной растерянности, если не сказать в панике. В Stasi были все причины подозревать, что Вадиа Хаддад стал жертвой неизвестного сильнодействующего биологического яда. Всё тело и внутренние органы жертвы были покрыты многочисленными кровоточащими язвами. Его клетки буквально разрушались на глазах. Однако восточногерманские эксперты тщетно пытались найти следы яда или радиоактивных металлов. Рассматривалась также версия, что причиной смерти стала реакция на многочисленные медицинские препараты, которые Хаддад принимал в больших количествах. У него также предположили онкологическое заболевание. Одно было ясно, хотя и бездоказательно, — причины его смерти были настолько тщательно скрыты, что наверняка не обошлось без вмешательства какой-либо спецслужбы.

Десятки сторонников Хаддада, отколовшиеся от НФОП, также затруднялись назвать виновников его гибели. Они не знали, по естественной причине наступила смерть их вождя или нет. Одни соратники из его ближайшего окружения были склонны подозревать сирийский режим. Другие винили президента Ирака Саддама Хусейна, якобы приказавшего тайно отравить Хаддада, с которым в последнее время сильно ухудшились отношения. Были и такие, кто считал, что до Хаддада дотянулась длинная рука «Моссада» или европейских спецслужб. У каждой версии имелись все основания, но не было никаких конкретных улик. У покойного террориста было так много врагов, что подозревать можно было весь свет, включая его недоброжелателей в палестинской среде.