Александр Проханов - Крах однополярного мира

Уже в среднесрочной переспективе, в ближайшие 10–15 лет, а, возможно — и раньше, произойдет резкое деление мира не по географическому, а по хрональному (временному) или технологическому признаку. Из властвующей элиты стран — безусловных технологических лидеров современного мира выделится крайне малая не более 0,3–0,5 % населения, часть — так называемые holders (холдеры). Это — хозяева и разработчики алгоритмов, программ, технологий. Именно они станут обладателями гибридного интеллекта и улучшенных физиологических носителей (тел) на основе достижения синтетической биологии. Также, согласно оценкам Gartner, порядка 5-10 % населения стран-лидеров составят staff — персонал или «служебные люди» по терминологии М.Ковальчука. Он будет занят в обеспечении функционирования и развития алгоритмической экономики и общества в целом.

Остальное население развитых стран, вне зависимости от имеющихся у них активов, превратятся в lamers (ламеров). Ламеры не нужны для воспроизводства в «прекрасном новом мире». При одном раскладе им будет позволено заниматься самопрокормом на территориях, контролируемых холдерами, а при другом — они смогут получить гарантированное содержание, например, в виде «безусловного базового дохода» и жить в своего рода лимитированном коммунизме.

На порядок печальней перспективы граждан стран, не вошедших в узкую группу лидеров гонки за будущее, которую сейчас возглавляют США, Великобритания, Китай и Япония. Пока еще держатся за лидерами Южная Корея, Канада, Австралия, Германия, а также некоторые страны Северной Европы. Российские аналитики любят оперировать терминами «управляемый хаос», «цветные революции» и т. п. Им невдомек, что в алгоритмических обществах управляемый хаос и цветные революции гораздо страшнее для метрополий, чем для деструктируемых стран и территорий. Любой хаос предполагает наличие большого числа сил и групп, располагающих и применяющим разнообразное вооружение: от огнестрельного до кибернетического. Цветные революции предполагают утрату государством монополии на насилие и ослабление контроля над оборотом оружия. Нынешняя Украина — лучшее тому свидетельство.

В эпоху оружия массового поражения, огневых и взрывных систем развитые государства были способны осуществлять удаленный контроль над производством и транспортировкой вооружений. Кроме того, хаотизированные территории были отделены от субъектов хаотизации тысячами километров, непреодолимыми для оружия массового поражения, задействованного в таких конфликтах. Но кибер-, био- и генетическое оружие по своей поражающей силе уже сегодня не только не уступает, но зачастую превосходит оружие массового поражения, вплоть до тактического ядерного. В то же время контроль над подобного рода вооружением сегодня невозможен, а в будущем затруднен. Производство подобного типа вооружений возможно не только в рамках небольших структур, но и с использованием распределенных аутсорсинговых сетей. Наконец, для кибер- или био- оружия удаленность локации применения не играет никакой роли. По оценке офиса директора Национальной разведки США за 2017 год, среди всех стран мира именно США, Япония, Великобритания и западноевропейские страны являются наиболее уязвимыми целями для нанесения кибер- и био- ударов с неприемлемыми последствиями. В этой связи сегодняшняя ситуация вокруг КНДР может рассматриваться как модельная отработка уничтожения субъектов, претендующих на самостоятельность в алгоритмическом мире.

Администрация Трампа, по крайней мере — ее военно-политическое крыло, видит свою задачу в превентивной зачистке потенциальных очагов деструкции и выработке эффективных технологий для этого. Именно в этом для правящей элиты США заключается смысл борьбы с ИГИЛ. В будущем этот подход будет только усиливаться. Соответственно, населению стран, которые проиграют гонку за будущее, останется либо выполнять сервисные услуги в рамках рекреационного использования их свободных от технологий территорий, либо исчезнуть, подобно древним египтянам, кельтам и другим когда-то великим народам. Для алгоритмических обществ эти народы — aliens (чужие). Причина — не в конспирологическом коварном заговоре «закулисы Гуглберга», якобы ставшей преемницей Бильдербергской группы, а в императивах безопасности алгоритмических обществ.

В гонке за будущее выделились неоспоримые лидеры. Gartner, McKinsey, а также исследовательские группы Всемирного экономического форума в Давосе ведут тщательный анализ субъектов собственности на наиболее перспективные компании и патенты на технопакеты, связанные с производственной революцией, гибридным интеллектом и social software. Если обобщить их данные за 2016–начало 2017 гг., получается следующая картина. Неоспоримый лидер — США: на собственников из этой страны приходится примерно 75 % акций наиболее перспективных компаний, патентов. На них работают наиболее цитируемые в мире исследователи, занимающиеся технологиями алгоритмизации и гибридного интеллекта.

Затем уверенно идут Китай с 8 % и Япония с 5 %. Остальная доля более-менее равномерно распределена между Великобританией, Израилем, Германией, странами Северной Европы и Южной Кореей. Россия, несмотря на отдельные достижения и десятки тысяч исследователей, ученых, программистов, работающих в США, Великобритании, странах ЕС и Южной Корее, пока «выпала» из технологической гонки.

Третьим ключевым процессом, определяющим будущее человечества в ближней перспективе — на горизонте до середины нынешнего столетия — является растущая неустойчивость природно-климатических условий. Как известно, тема климата, а точнее — «глобального потепления», стала одной из центральных в глобальной политике. Одно из главных противоречий между США и другими ведущими странами мира связано как раз с отношением к Парижскому соглашению, предусматривающему добровольное ограничение производственно-экономического развития с целью удержать повышение температуры в пределах 2 °C к 2025 г.

В 2018 г. опубликованы две фундаментальные работы, связанные с климатическими прогнозами и обеспечением человечества пресной водой. Ученые Шведского центра устойчивости при Стокгольмском университете и специалисты из Австралийского национального университета при поддержке математиков — специалистов по имитационному моделированию из Соединенных Штатов и России выяснили, что меры, предусмотренные Парижским соглашением по климату, не позволят к 2050 г. удержать повышение температуры в пределах 1,5–2 °C — температура поднимется, как минимум, на 3–5 °C, а уровень мирового океана — на 10–25 метров. Земля частично уйдет под воду, а частично превратится в большую теплицу. Согласно этим расчетам, точка невозврата ещё не пройдена. В настоящее время глобальная средняя температура увеличилась только на один градус. При этом выбросы парниковых газов, вокруг которых идет весь сыр-бор, — не единственный и даже не главный фактор повышения температуры. Исследование показывает, что если повышение температуры в среднем на 0,17 °C в год из-за деятельности человека продолжится и далее, то в 2025 г. температура в совокупности повысится на два градуса выше нормы, что спровоцирует необратимые процессы в атмосфере и биосфере, которые вызовут самоорганизованное повышение температуры. На повышение температуры влияние оказывают не только выбросы парниковых газов, но и различного рода эмульсий, промышленных химических веществ, хищническая вырубка лесов, особенно в районе Амазонии и российской тайги, а также загрязнение поверхности моря пленками химического и особенно нефтяного происхождения, таяние вечной мерзлоты и т. д. Международное обсуждение глобального моделирования климата, в котором участвовали не только политики, но и отставные военные, руководители крупных корпораций, известные исследователи показало следующее. У человечества есть максимум семь-восемь лет для того, чтобы начать осуществлять решительные согласованные меры по уменьшению негативного воздействия на среду обитания и предотвращения прохождения точки невозврата, после которой любые усилия будут уже бессмысленны.