Александр Проханов - Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Второе. Наше ядерное оружие — единственный фактор, который позволяет нам сегодня хоть в какой-то мере говорить на равных не только с Америкой, но и с Китаем. Как только китайцы получат доступ к нашим технологиям в этой сфере, будет всё так же, как уже было в авиации, в космосе и в атомной энергетике. Поэтому дружба дружбой, а табачок надо держать сухим.

Тем более, что в своей речи на XIX съезде КПК в октябре 2017 года товарищ Си назвал противником Китая не США, а — внимание! — мировую систему капитализма. Вопрос на засыпку: мы сейчас в России что, собственно строим? Ни капитализма, ни социализма, а власть олигархическая? Или что?

В-третьих, нам нужно думать и принять новую идеологическую доктрину, которая выведет нас вперед как в отпоре американцам, так и в отношениях с КНР. Ведь в Китае очень многие считают, что у нас за Уралом — пустующие территории, которые китайцы просто обязаны заселить и облагородить, социализм им в помощь.

В-четвертых, нам срочно нужен еще один союзник, способный в долгосрочной перспективе уравновесить растущее влияние китайского фактора. Европа, к сожалению, по ряду причин в ближайшей перспективе отпадает, исламский мир отпадает, Япония тоже отпадает. Поэтому кто остаётся? Я, вслед за покойным Евгением Максимовичем Примаковым, отдавая должное его уму и прозорливости, вижу в этой роли Индию. Вот такие вот соображения.

Владимир ВИННИКОВ, культуролог: Говоря о России, мы, как правило, ставим знак равенства между понятиями «Россия» и «Российская Федерация». Это примерно то же самое, что считать айсбергом только его видимую часть, оставляя вне поля зрения 9/10, находящихся «под водой». И есть основания полагать, что реальный вес «большой России» в мировой экономике соотносится с весом Российской Федерации если не в этой классической «пропорции айсберга», то хотя бы как три к одному.

Речь идёт не о том, что надо считать экономику по паритету покупательной способности, а не по обменному курсу к доллару, и не о том, что эксперты МВФ «досчитали» российской экономике 33,7 % «теневой» составляющей, и даже не о том, что собственность российских резидентов за рубежом оценивается примерно в триллион долларов.

Структура там совсем другая, и трудно сказать, насколько затрагивает эту структуру секретная часть «кремлёвского доклада» министерства финансов США, представленного конгрессу, — скорее всего, не затрагивает. А вот декабрьская неформальная встреча в Ново-Огарёво девяти лидеров стран СНГ — видимо, связанная, в том числе, с заморозкой части суверенного Национального фонда Казахстана, какое-то отношение к этому имеет. Но вряд ли прямое.

Ну, если из страны постоянно и безвозвратно утекают непонятно куда за рубеж какие-то гигантские деньги, и в то же время она без всякого труда и видимых усилий непонятно где находит средства для противодействия санкциям или для системной модернизации своей армии, то, наверное, что-то мы не понимаем — образно говоря, не умеем сложить два и два. Но, может быть, это и не нужно?

Юрий ТАВРОВСКИЙ, востоковед, профессор РУДН: Публикацию «кремлёвского списка», на мой взгляд, можно сравнить с применением тактического ядерного оружия. Здесь уже упоминалось о том, что в новой стратегической доктрине США Россия названа главным противником Америки. Но почему-то не было сказано, что названа она так не сама по себе, а в связке с Китаем. А российско-китайский союз — это совсем другая экономическая, политическая и даже идеологическая реальность, чем РФ и КНР поодиночке.

Я только что был в Фонде Карнеги, где выступал бывший замминистра обороны США Уильям Перри, и он говорил, что после принятия этого документа возможность глобальной войны с применением ядерного оружия значительно возросла, хотя лично он в такое развитие событий не верит.

Мне кажется, что в этом документе есть кое-что положительное. Ведь нас и китайцев поставили на одну доску, как врагов Америки. То есть укрепили союз Пекина и Москвы, который США целенаправленно разрушали после смерти Сталина и который Путин кропотливо восстанавливал с самого начала своего президентства, а теперь получил и мощную поддержку в лице Си Цзиньпина.

Это не вопрос личных пристрастий или случайностей — это вопрос выживания двух крупнейших (России — по территории и военному потенциалу, Китая — по населению и экономике) государств современного мира. Си Цзиньпин под лозунгом «китайской мечты» основной упор делает на развитие внутреннего рынка с постепенным отказом от экспортной модели экономики, на которой строилось всё «китайское чудо» начиная с реформ Дэн Сяопина в 1978 году. Согласно его планам, к 2035 году КНР должна превратиться в «страну средней зажиточности», то есть со «средним классом» в размере почти миллиарда человек. Сбудется ли кошмар западного истеблишмента, где прекрасно понимают, что если полтора миллиарда китайцев пересядут с велосипедов на автомобили, то у них все должны будут пересесть с автомобилей на велосипеды?

Не будь России или будь Россия по какой-то причине недееспособной, нейтральной, вне союза с Китаем, — вопрос решился бы новой «опиумной войной», какой-нибудь «Бурей над Янцзы». Но всем понятно, что Россия и Китай будут «рука об руку и плечом к плечу», как сказал Си Цзиньпин на торжествах в честь 60-летия Победы в Москве. И это ключевой фактор в дальнейшем развитии международной ситуации.

Но если мы и после 2018 года будем шесть лет, как выразился однажды Путин, «сопли жевать», мы перестанем представлять интерес для Китая в качестве стратегического союзника — иллюзий по этому поводу питать не стоит. Нужна реидеологизация страны, нужна мобилизационная модель экономики, нужен переход на новый шестой технологический уклад, нужна модернизация инфраструктуры, и это расстояние, как перед Второй мировой войной, нам нужно пробежать за десять лет — иначе Россию сомнут. Даже неважно, кто именно это будет: США, Китай, исламский мир или кто-то ещё.

Александр ДОМРИН: Что касается ситуации в Америке, то это, как я полагаю, не «второй Уотергейт», а, скорее, «анти-Уотергейт». Ричард Никсон на выборах 1972 года вынес своего соперника Макговерна, что называется, в одну калитку, победив в 49 штатах. Кажется, больше такого успеха не достигал ни один американский политик: ни Авраам Линкольн, ни Франклин Рузвельт, ни Джон Кеннеди, — никто и никогда. За кандидата от «партии осла» проголосовали тогда только федеральный округ Колумбия — в Вашингтоне Никсона очень не любили — и в штате Массачусетс. И вот, на фоне этого бесспорного, оглушительного политического триумфа случился Уотергейт с отставкой 37-го президента США, который к такому повороту событий явно не был готов.