Михаил Шахназаров - Бунтари на передержке

Где зал, посвящённый инженерно-техническим работникам и представителям интеллигенции, переквалифицировавшимся в китайско-турецкие челноки? Это же какой пласт, а! Мёрзнущие за прилавками доктора и учёные, пытающиеся заработать на продаже варёнок и заколок, спившиеся преподаватели.

Где эта правда «успехов» Бориса Николаевича? Почему гиды не рассказывают о загубленных производствах, опустевших деревнях, приватизированных за копейки гигантах машиностроения и нефтедобычи?

И про сербов с несчастными русскими из постсоветских республик могли бы рассказать. Дались же они мне со своим горем… А потому дались, что своими глазами видел страдания многих.

Лично я за такой «Ельцин-центр».

Я за перепрофилирование экспозиции, так сказать, в сторону её правдивости. Чтобы любой человек хотел прийти в стены этого заведения. И тот, что помянёт те времена с благодарностью, чтобы шёл, и тот, что скажет: «Господи, кого же ты только не терпела, землица наша многострадальная? За что же тебе кара в лице таких правителей?».

А в нынешнем виде центр Ельцина России не нужен. И в этом Никита Михалков абсолютно прав. Он имеет право на такую точку зрения. Потому как Никита Михалков — великолепный режиссёр и мастер, а Борис Ельцин был плохим президентом и разрушителем того, что, собственно, делают мастера.

Что касается писем Наины Ельциной, так она не может не защищать память мужа. Плохую память, но историческую…

Мы-то думали, что горе, накрывшее страну, хоть как-то сплотит два непримиримых лагеря, позволит сделать шаги навстречу друг другу. Оказывается, это мы по наивности душевной.

Вчера Интернет в очередной раз выполнил роль лакмуса. Кого-то разочаровал, кого-то разъярил, кого-то откровенно ткнул носом в мерзость. Первой отличилась Вожена Рынска, которая открыто и неоднократно радовалась смерти съёмочной группы НТВ.

Кто там у нас, позвольте, госпожа Рынска? Светская львица и светский хроникёр? Простите, а кто назначил эту даму с замашками зоновской надсмотрщицы на роль светской львицы? И можно ли называть светским хроникёром акынствующую даму, старающуюся более-менее сносно складывать матерные слова в предложения? Правильно: нельзя данную особу считать таковой.

Правда, понять Божену Львовну можно. Старт она взяла в мутные и опасные девяностые. И душевных травм на её долю выпало не меньше, чем на долю любой проститутки, практикующей в те времена. Были и физические страдания. Потом произошёл резкий толчок вверх от нужных людей, столь повлиявший на психику Вожены Львовны. А потом случилось падение в ущелье пограничных состояний, виной которому в том числе и эксперименты с алкоголем.

До сих пор перед глазами раскрасневшееся лицо товарища Рынской и её вопль, обращённый не к бывшим клиентам, а к телеоператорам и фотографам: «Я Божена! Снимайте!»

Этим криком она сделала первый шаг к своей клинической оппозиционности. И сейчас на полном серьёзе считает себя видной диссиденткой. Если лавры Валерии Ильиничны покоя не дают, то нужно подуспокоиться. Потому как Валерия Новодворская и Божена Рынска — это примерно как Григорий Перельман и майдановский сотник Парасюк.

Но успокоиться не получается. И возникает вопрос к государству. Неужели за изощрённое глумление над безвинно погибшими у нас уголовно не преследуют и боженырынски могут безнаказанно плевать в души и родным, и близким, и тем, кто искренне переживает трагедию борта, отправлявшегося в Хмеймим?

Предвижу ответ: «Госпожа Рынска психически больна». И у меня тут же возникает ещё один вопрос: «А почему, собственно, не лечите и не изолируете от общества?» Ведь в данном случае вылечить — значит уберечь.

Потому как после вчерашней виртуальной вакханалии Вожены Львовны появились комментарии, над которыми ей стоит крепко призадуматься. Вторит Рынской и Аркадий Бабченко, так же лишённый понятий о святости, как и понятий вообще.

Для них наше горе — это их радость. Простейшая, хорошо известная, омерзительная формула, находящаяся на вооружении слабых и неумных людей, ставших патентованными негодяями. Одно неприятно и даже мерзко. Они ходят по тем же улицам, что и мы.

Естественно, отреагировала на нашу трагедию и украинская сторона. Читая комментарии, отказывался верить, что их писали не интернет-боты, а живые люди. Вот мне хотелось бы спросить у них… Они когда на кладбище отправятся, дабы родных помянуть, вспомнят ли о сказанном, кольнёт ли их что-то в остатки мозга и души? Вряд ли.

А ещё хотел бы спросить у этих товарищей, как они с такими мыслями пороги храмов переступают. Но их ещё об этом спросят. Обязательно спросят. И в том, что воздастся, сомневаться не приходится.

Вот таким он оказался, лакмус Интернета после трагедии. Ещё раз доказавший, что нет предела человеческой мерзости. Зато терпению предел есть. И мне страшно подумать, но, кажется, скоро лента финиша.

Слава — вещь для некоторых не только вредная, но и сумасшедше опасная. Помните, мелькал на телевизионных экранах мужчина в очках-велосипедах, обозначенный в титрах как мозгоправ Андрей Бильжо?

Давно уже нет той передачи, и мозгоправ, а по совместительству и карикатурист так захотел быть вновь растиражированным, что решил поизмываться над святым.

На сайте The Insider вышла заметка «Диагноз недели с доктором Бильжо: Мединский никакой не историк, а 29-й панфиловец и есть». Приложила руку к созданию сего опуса и некая Софья Адамова, явив пример того, как можно совместить две древнейшие профессии.

Речь в материале идёт о мифотворчестве и рассматривается на примерах подвигов наших героев в период Великой Отечественной войны. К сожалению, без цитирования здесь не обойтись. Потому как такое цитировать, мягко говоря, неприятно.

«Сейчас я расскажу страшную, крамольную вещь, которая взорвет интернет и меня, но, слава богу, я сейчас нахожусь далеко. Я читал историю болезни Зои Космодемьянской, которая хранилась в архиве психиатрической больницы им. П.П. Кащенко. В этой клинике не раз лежала до войны Зоя Космодемьянская, она страдала шизофренией. Об этом знали все психиатры, которые работали в больнице, но потом ее историю болезни изъяли, потому что началась перестройка, стала просачиваться информация, и родственники Космодемьянской стали возмущаться, что это оскорбляет ее память. Когда Зою вывели на подиум и собирались повесить, она молчала, хранила партизанскую тайну. В психиатрии это называется «мутизмом»: она просто не могла говорить, так как впала в «кататонический ступор с мутизмом», когда человек с трудом двигается, выглядит застывшим и молчит. Этот синдром был принят за подвиг и молчание Зои Космодемьянской. Хотя, на самом деле, она наверняка была смелой, и для меня как психиатра и человека, который очень сердечно относится к душевнобольным, понимая их страдания, это ничего не меняет. Но это была клиника, а не подвиг давно болевшей шизофренией Зои Космодемьянской».