Вадим Гребенников - Наружка. История спецслужб

Женщина или мужчина будет вести наблюдение за объектом, зависит от задач. Если объект — женщина, логичнее пустить за ней «женскую наружку», чтобы та могла беспрепятственно проследовать за объектом, например, в салон красоты. Дядька, который попытается взгромоздиться в соседнее кресло на педикюр или другую процедуру, будет выглядеть подозрительно и мигом себя «сдеанонит» [ расшифрует — прим. автора ].

Могут работать «топтунами» и люди пенсионного возраста — в зависимости от потребностей наблюдения, задач и оперативной обстановки. Так что столетний дедушка с клюкой вполне может оказаться «из этих».

«Если за вами идёт профессиональное НН, вычислить определенные моменты будет невозможно. Но есть простые ходы. Не считая того, что наблюдатель может менять одежду, его поведение не будет соответствовать контексту окружающей среды. Например, он может — вместе с вами — пропускать поезда на безлюдной станции метро, или транспорт на остановке. Вы подошли туда вместе, вы не едете, и он не едет. Он будет повторять ваш маршрут. Или вы будете видеть повторяющиеся лица — особенно в разной одежде. Или, допустим, вы вдруг пошли гулять под ливнем в парке — и кто-то гуляет там рядом с вами. Это тоже маячок», — говорит эксперт…

Слежка за выходом из дома называется стационарным наблюдением. «Вычислить это намного тяжелее, чем слежку мобильную. Наблюдение может вестись и из машины, и из окна напротив, но вы же не ворветесь туда, чтобы это проверить.

Поэтому «срисовка» наблюдателя, как правило, происходит в мобильном случае, когда идет движение в городе. Вы можете свернуть за угол дома, зайти в подъезд и посмотреть в окно. Если человек, который за вами шел, начинает ошарашенно озираться вокруг, да, значит, за вами шел топтун», — говорит эксперт.

Еще один важный симптом — если непонятный человек, увязавшийся за вами следом, что-то бормочет в воротник. Наблюдатель не будет передавать коллегам информацию, громко разговаривая по телефону — он воспользуется специальными техническими устройствами, делающими его разговор малозаметным.

Вообще коммуникация между коллегами этого цеха происходит по скрытоносимым техсредствам, микрофон устанавливается под верхнюю одежду, наушник — в ухо. Поэтому если кто-то, идущий следом, громко говорит по мобилке — это не то. Но если вы замечаете движение губ кого-то, повторяющего ваш маршрут, шансы на «наружку» серьезно возрастают…

«Лицо у «топтуна» должно быть незапоминающееся, неприметное. «Топтуны» — это не мрачные двухметровые дядьки с квадратной челюстью и тяжелым взглядом, — говорит Николай Тюнеев. — Кроме того, поскольку наблюдатели никого не захватывают и не обезвреживают лично, оставляя это коллегам, они не будут переть к вам напролом».

В то же время, понять по глазам, что за тобой идет профессионал, довольно сложно. «Профессионал попытается не столкнуться взглядом с объектом (это демаскирующий признак, контакт приводит к запоминанию лица) и никогда не будет идти с лицом кирпичом — наоборот. Если вы поворачиваетесь, и за вами — грозного вида человек, который смотрит на вас в упор, даже не пытается вести себя скрытно (в отличие от «наружки»), это точно другая история», — говорит эксперт.

Так что схематически «топтун» — это человек, который повторяет маршрут объекта, может менять облик, собран, пытается избегать прямого визуального (и вообще любого) контакта с объектом, пытается затеряться в толпе.

Впрочем, если какой-то бугай пьёт на детской площадке, а незнакомая бабушка говорит с кем-то через микрофон в воротнике, вовсе не обязательно они «пришли за вами». Тем более что, в современных реалиях, бугай с пивом в песочнице, увы, не редкость, и смотрится вполне гармонично.

Самый лучший способ вычислить НН за собой — быть предельно внимательным, пытаться отлавливать несоответствие поведения и внешности людей окружающему контексту.

«Если вы уверены, что за вами «хвост», хорошим способом будет максимально возможная смена внешнего вида (одежда, очки, парик) и избавление от любых средств связи. А вот приёмы с «левыми» сим картами, к сожалению или к счастью, в настоящее время уже не работают», — подытожил Николай Тюнеев.»

Практическая деятельность 7-го управления (НН), в отличие от других структурных подразделений КГБ, например, разведки всегда оставалась «вещью в себе». Однако самое общее представление о его работе можно представить, изучая открытые источники.

В мемуарах бывшего Председателя КГБ В.А. Крючкова «Личное дело» даётся следующая характеристика 7-го управления (НН): «Это было важное оперативное подразделение, в котором нуждались все направления оперативной деятельности Комитета.

По численности управление было значительным, его главной особенностью была необходимость поддержания постоянной боевой готовности для круглосуточного выполнения задач. Благодаря деятельности именно этого подразделения нередко удавалось обнаруживать и пресекать агентурную деятельность иностранных спецслужб, фиксировать их преступные контакты, связи с советскими гражданами, проведение тайниковых операций, стремление к добыванию информации визуальным путём».

Подполковник запаса Владимир Чудинов, проработавший в 7-м управлении КГБ много лет, рассказывает, что сотрудники «семёрки» вели наблюдение только за теми, кого подозревали в причастности к спецслужбам или их агентуре.

Это касалось и обладателей советского паспорта: «невозможно было следить за каждым гражданином нашей страны, не физически, не технически, иначе бы на территории СССР вообще не было бы диссидентов, ни тех, кто их поддерживал».

«КГБ сегодня»

Американский писатель Джон Баррон (John Barron) в своей книге «КГБ сегодня» описывает 7-е управление КГБ:

«В 1970-е годы Седьмое управление, занимающееся наблюдением за персоналом иностранных посольств и миссий в Москве, получило известную автономию, в частности право по собственной инициативе начинать слежку и создавать свои аналитические группы.

Управление насчитывает более трёх тысяч сотрудников, большинство которых — выпускники двухгодичной спецшколы в Ленинграде. Они вооружены инфракрасными биноклями, фотоаппаратурой с мощными телеобъективами, миниатюрной радиоаппаратурой и имеют безграничные возможности для маскировки под работников невинных городских служб. Их автомашины выглядят как обычные «Волги», однако снабжены мощным мотором «Чайки» и способны догнать любой другой автомобиль из числа имеющихся в Москве.

Седьмое управление — одно из немногих в КГБ, в котором оперативной работой занято много женщин. Ввиду частых несчастных случаев, связанных с исполнением служебных обязанностей, работа в этом управлении считается опасной. При начислении пенсионного стажа каждый год работы здесь считается за два.