Юрий Поляков - Босх в помощь! [О гормональных либералах и безродных патриотах]

– Верно. Я и считаю, что национальные чувства, национальную культуру, язык надо охранять и поощрять. В том числе и русский. Распад СССР с межнациональными кровавыми столкновениями, с дискриминацией русского населения в некоторых республиках стал возможен как раз потому, что советская власть, оберегая национальные чувства народов, сквозь пальцы смотрела на оформление и политизацию национальных общин в той же Латвии, Эстонии или Литве, совершенно не заботясь о формировании русских общин. Более того, все попытки русских консолидироваться пресекались КГБ. Андропов терпеть не мог национально сориентированную русскую интеллигенцию, он их называл «русистами». При нем «русистов» репрессировали гораздо чаще, чем, допустим, либералов-западников.

А теперь поиграем в «альтернативную историю», представьте себе: в той же Прибалтике в 91-м году оказались нормальные, сплоченные, имеющие свои структуры, актив, русские общины. Даже если бы Прибалтика отделилась (в чем я сомневаюсь) там бы сформировался другой правящий слой, другие парламенты с решающим голосом русского населения. И сегодня Прибалтика не была бы форпостом НАТО. Вот как случается, когда в Кремле недолюбливают «русистов». Та же история в Грузии. А начиналось все с жупела придуманного великорусского шовинизма. Какой шовинизм, если братьям Аксаковым еще в середине XIX века полиция запрещала по Москве ходить в русских национальных одеждах!

– Считалось, что маленькие народы надо оберегать, чтобы они не ассимилировались с большим народом, не исчезала их культура, их язык, их надо было поддерживать. А русских так много, это такая сильная нация, государствообразующая, зачем их защищать?

– Ну, да, конечно, а как же! Русских надо бросать на все авралы, прорывы, затыкать ими военные ошибки, экономические провалы, перераспределять средства на окраины! Большой этнос, старший брат, ему положено терпеть. В итоге в середине 1970-х Нечерноземье, а на самом деле Центральную Россию, пришлось восстанавливать, как после войны. ЦК КПСС специальное постановление принял не без влияния «деревенской прозы»: Распутин, Абрамов, Белов… Ну, ладно, большой, так большой… Но теперь, когда мы стали самым большим разделенным народом, когда в лимитрофах русские оказались меньшинством, кто защитит их интересы? Москва? Что-то не слышно. Хорошо, что во главе иных новых стран оказались разумные люди… А там, где оказались неразумные?

– В своей книге вы приводите эпизод, когда журналистка из Канады, послушав одного из выступающих из России, спросила: «А что, разве русские писатели к нам больше не ездят?» – «С чего вы взяли, что эти нерусские, которые ездят?» Она говорит: «Русские свою страну так не хают».

– Да, это правда.

– А почему мы не должны выявлять какие-то недостатки, проблемы, больные места? Ведь для того чтобы вылечить пациента, врач сначала ставит диагноз.

– Критика и охаивание не одно и то же. Нормальная позиция: да, моя страна не идеальна, в ней множество недостатков, которые я хочу изжить. Но в любом случае – это моя страна, которую я буду защищать, отстаивать – ее традиции, принципы, ее границы, включая наш Крым. Я буду радоваться ее достижениям, успехам, обличать пороки и провалы. Но совсем другое дело, если люди, которые представляют СМИ или литературу, считают нашу российскую цивилизацию тупиковой, о чем любят порассуждать, представляя нашу Державу за рубежами. Ни от французских, ни от американских журналистов я не слышал ничего подобного. От наших постоянно. Стоит ли удивляться, что у многих из них двойное гражданство.

– А кто-то даже и уехал.

– Да, но возвращаются, чтобы заработать в «немытой России». Но если тебе не нравится наша цивилизация, наша общность, раздражают русские, – лечись за рубежом. В Советском Союзе, когда было непросто эмигрировать, даже если ты еврей, я такие настроения понимал и даже сочувствовал: человека заставляют мыться в русской бае, а он любит финскую. Но теперь-то никто не держит: не нравится Бирюлево, живи на Брайтон Бич. Так нет же… Возвращаются, чтобы доругаться.

– И вот вы решили, что у людей назрело желание быть русским?

– Оно всегда было. Но если учесть, как активно обсуждалось мое эссе в соцсетях и на сайте «Литературной газеты», видимо, желание быть русским сегодня обострено. Хотя у некоторых мысль об этом вызывает иронию. Кстати, название мне подсказал Козьма Прутков: у него есть стихотворение «Желание быть испанцем». Оно пародийное. Смешно, когда уроженец российских снегов хочет быть испанцем. Вероятно, сегодня кому-то и желание быть русскими кажется нелепым. Кстати, собственная этничность смешной им не кажется. Любой народ существует, пока есть люди, которые хотят быть чукчами, кумыками, евреями, хакасами… И русский народ будет существовать до тех пор, пока не переведутся люди, которые хотят быть русскими. И исчезновение народа начинается с нежелания и боязни принадлежать к тому или иному этносу. Смысл происходящего на Украине именно в том, чтобы отбить желание быть русскими, говорить на родном языке, заставить отказаться от исторической связи с Россией. Увы, пока им это удается.

– Мы поняли название книги немного по-другому – с акцентом на слово «быть». То есть «быть» – значит проявлять себя, гордиться своей национальностью, не бояться открыто признавать это. И не бояться быть при этом обвиненном в шовинизме и во всех грехах. Есть ощущение, что в вас говорит какая-то обида, что ли, что русский народ в этом плане как-то зажимается, ограничивается в этих своих проявлениях быть именно русским, а не каким-то другим.

– Да, это так. То, что у нас в России русским быть как-то неловко, и то, что во многих русских городах и весях запустение, это звенья одной цепи. Но говорить об этом не принято, даже опасно. Думаю, мне это тоже даром не пройдет.

– Разжалуют. Сошлют?

– Дальше письменного стола не сошлют.

– Из русских писателей вас не исключат?

– Из российских писателей могут, а из русских едва ли. Но из президентского совета по культуре уже хотят вывести. Советник В. Толстой сказал, что уже давно там сижу, пора меня ротировать. То, что другие сидят там еще дольше, не важно: они же не беспокоятся о судьбе русских, по крайней мере, вслух. Но вопрос настолько важен, что о себе, собственных интересах думаешь в последнюю очередь. Смотрите, идет сильное изменение этнического состава населения. В Москве это уже бросается в глаза, но и в областных городах, районных центрах тоже заметно. Процесс это естественный, особенно если учесть имперскую природу нашей страны. Остановить его нельзя. К тому же, взаимодействие наций обогащает социум, но до тех пор, пока под удар не попадают цивилизационные основы. А носители нашего архетипа, нравится это кому-то или нет, – именно русские люди.