Юрий Поляков - Желание быть русским

Помню, в коммунальной квартире, где жила моя бабушка, обитал бывший белый офицер, он так и ходил в старорежимном френче, пошитом, видимо, из хорошего, ноского сукна. Тогда было принято всей квартирой собираться на праздники по-соседски за одним столом. И однажды, 7 ноября, кто-то из моих подвыпивших рабоче-крестьянских дядьев бросил старику: «А ты-то чего, белогвардейская морда, пьешь за наше седьмое ноября?» Он спокойно ответил: «Да, я прежде не отмечал этот праздник. До 45-го. Но после Победы он стал и моим праздником». Октябрьская революция, расколовшая, обескровившая общество, получила окончательную легитимацию у всего народа после победы в Великой Отечественной войне. Все поняли: построенная большевиками система, при всей своей жесткости и жестокости, оказалась жизнестойкой и спасла страну. 12 июня пока такой легитимации не имеет. За минувшие двадцать лет не произошло ничего такого, что примирило бы народ с распадом страны и несправедливым перераспределением национальных богатств.

По-моему, 12 июня – вообще праздник поспешный, неудобный, неестественный. В этот день стал президентом Борис Ельцин, который первый же серьезный конфликт между ветвями власти, обычный для любой демократии, разрешил с помощью танковой пальбы по парламенту, на десятилетия, если не столетия, исказив путь России к народовластию и разумному государственному устройству. Я уж не говорю о его неадекватной безответственности в Беловежской Пуще, стоившей нам исконных земель и потери геополитических обретений, оплаченных кровью многих поколений русских. Вот и получается такая двойная неловкость, которую все чувствуют, но сделать ничего не могут. Власти неловко праздник отменить, народу неловко отмечать.

Праздники должны объединять, солидаризировать общество на почве надклассовых, надполитических идей. 12 июня, наоборот, нас разобщает. Те, кто выиграл от капитализации страны и ликует в этот день, напоминают мне иной раз оранжистов в Ирландии. Меньшинство торжественно марширует, большинство злится. 12 июня, по-моему, усугубляет наш и без того хрупкий социальный мир, лишний раз напоминает о том, что в результате развала и обнищания страны горстка людей стала безумно богатой и теперь бессовестно тычет свои деньги нам в глаза, скупая зарубежные спортивные клубы, яхты-авианосцы, яйца Фаберже… Один вот олигарх с простой русской фамилией недавно пожертвовал двести миллионов долларов на реконструкцию школ в Нью-Джерси. Он бы зашел в нашу сельскую школу… Видимо, кроме фамилии, с Россией его уже ничего не связывает. На днях я прочитал в газете, что в минувшем месяце из страны утекло двадцать с лишним миллиардов долларов. Если все это – результат суверенитета, что же мы тогда празднуем?

Итак, лично я 12 июня не отмечаю. И среди моих друзей почти нет таких, кто празднует День суверенитета. Конечно, отчего же не порадоваться лишнему выходному и не выпить? Но за дополнительную праздность невозможно простить то, что было сделано со страной в 90-е. Я вообще думаю: если бы не приход Путина, не резкое изменение разрушительного ельцинского курса, России бы уже не было. Мы с вами отмечали бы День суверенитета Московии, заканчивающейся километрах в трехстах от Кремля.

К счастью, жизнь развивается циклично, волнообразно. Если сегодня у нас проводится политика государственного антисоветизма, на следующем витке истории сформируется нормальное отношение к советскому периоду, но зато придет сверхкритическая оценка нынешнего времени. Ох и полютуют будущие Познеры над «ельциноидами» и «олигархатом», ох и поборются они за переименование проспекта Академика Сахарова в проспект имени ГКЧП. Но и это пройдет… Конечно, и от нашего времени что-то в истории Отечества останется, но едва ли это будет 12 июня – день суверенных одуванчиков.

Нигде. В Москве такого нет, как нет площади, улицы или переулочка, носящего имя этого рачительного князя, который, говоря по-современному, запустил процесс превращения одного из окраинных городов Золотой орды в столицу Руси – собирательницу земель русских. Калитниковские улицы и проезды к Калите отношения не имеют, они лишь напоминают о том, что встарь здесь проживали калитники – ремесленники, мастерившие кошельки. Странное дело, за исключением Юрия Долгорукого, Александра Невского и Дмитрия Донского (их советская власть в трудную годину призвала под свои знамена), ни один другой венценосный Рюрикович или Романов не увековечен в московской топонимике. Где славные имена Ивана III, окончательно одолевшего ордынское иго, или Алексея Михайловича Тишайшего, начинавшего мягкую модернизацию России, которую его необузданный сын Петр «рукой железной поднял на дыбы». Кстати, Петровка получила свое имя не в честь Петра Великого, а из-за близости Высоко-Петровского монастыря. Есть, правда, названия, косвенно хранящие память о великих монархах: Александровский сад (разбит при Александре Первом), Екатерининский сад (принадлежал одноименному институту благородных девиц), Николаевский тупик – упирался в Николаевскую железную дорогу и чудом, а может, с глумливым умыслом сохранён большевиками. Вот вроде и все. Ни тебе Александра Второго Освободителя, ни Александра Третьего Миротворца, ни царя-мученика Николая Второго. Знаете, вообще-то я не монархист, но и у меня такая «монархофобия» вызывает недоумение. Тот, кто бывал в столицах мира, наверное, замечал: там имена императоров, королей, курфюрстов и других суверенов, даже невеликих, непременно запечатлены в названиях улиц. Я уже не говорю про Чингисхана, который в иных среднеазиатских республиках давно по частоте употребления затмил Ленина с Марксом. А в Москве нет даже улицы родоначальника царской династии – Михаила Федоровича. Как-то даже неловко в преддверии 400-летия Дома Романовых! Но не спеши, читатель, удивляться всем этим странностям, мы только вступаем в паноптикум парадоксальной московской топонимики.

Небрежение самодержцами было бы понятно при ранних коммунистах, они взрывали храмы, переименовывали все, что напоминало о «тюрьме народов» и «самовластительных злодеях», принципиально называли улицы во славу бунтовщиков-мятежников, если выражаться по старому стилю, и народных вожаков, если по новому: Разина, Пугачева, Болотникова. Не забывали и цареубийц с бомбистами – Каляева и Халтурина. Но это было прежде, при ВКП(б) – КПСС. А что же сегодня, когда первые лица стоят со свечками в храмах, а визит в Отечество кого-нибудь из остаточных Романовых выглядит чуть ли не встречей в верхах? Да, в Москве нет теперь улиц Разина и Каляева… И правильно, нечего бунтовать против властей. Зато улицы Пугачевская, Халтуринская и Болотниковская целехоньки. Забыли про них, что ли, в угаре первичного накопления или решили, что всех смутьянов из истории тоже выкидывать не стоит? Не ясно.