Владислав Дунаев - Японцы в Японии

У поэта — классика японской литературы Исикава Такубоку есть такое стихотворение:

Да, у японцев, как утверждают многие очевидцы, и чувства, и «поступь», и национальное своеобычие характеров, привычек наиболее полно, зримо и органично проявляются именно на родной им земле, в японской среде. Это и хотел подчеркнуть автор данной книги, Владислав Дунаев, назвав ее «Японцы в Японии». Кстати, В. Дунаев хорошо знаком с японской поэзией, любит, в частности, одну из ее традиционных форм — «танка». Мы напоминаем об этом не случайно не только потому, что автор обильно пользуется эпиграфами, сопровождает главы своей книги краткими стихами японских поэтов различных литературных эпох. Суть в другом, в самой публицистической манере автора, в построении книги, которые чем-то — разумеется, это сравнение очень условное — напоминают традиционную форму «танка». Напомним, что «танка» — это во многом экспромт, когда в основу краткого стихотворения ложатся те или иные жизненные ситуации, раздумья, факты, наблюдения, впечатления. Вот, скажем, как предельно лаконично, без каких-либо комментариев, всего в трех строках передавал посев риса средневековый поэт Басё:

Или стихотворение более поздней литературной эпохи того же Такубоку:

Для человека, не привыкшего к подобной литературной форме и тем более не знакомого с конкретной жизненной ситуацией, такая поэзия подчас трудновоспринимаема. Но, пожалуй, несправедливо в то же время не признать то, что «танка», родившаяся из песенного народного творчества, — это искренность и конкретность мировосприятия, философское осмысление подчас малозначительного мимолетного факта, желание в простой и лаконичной форме передать то, что позволяет шире взглянуть на окружающий нас мир, стать соучастником переживаний и раздумий поэта. И потому-то, на наш взгляд, не отдельными строчками привлекательна «танка», а интересна в совокупности своей, во взаимодополняемости отдельных стихотворений, которые в конечном итоге создают панораму жизни японцев в Японии.

Примерно по такому же принципу, разумеется, применительно к прозе и публицистике, построил свою книгу и В Дунаев. Автор не претендует на широкой охват социальных явлений, на последовательное раскрытие общественно-политических проблем Японии. Но та мозаичность, которой отличается эта книга, многообразие описанных жизненных ситуаций, человеческих судеб, личные наблюдения и впечатления автора — все это, на наш взгляд, позволяет в конечном итоге сделать достаточно глубокие обобщения, пополнить наши знания о Японии и японцах.

Следует еще сказать, что рисунки в этой книге, исполненные молодым художником Николаем Усачевым, — это не иллюстрации к тексту в обычном понимании этого слова.

Рискнем сказать, что это тоже своего рода «танка», только уже применительно к изобразительному искусству, к рисунку. Художник подчас независимо от текста книги стремился передать свой взгляд на Японию, ее быт, повседневные проблемы. И в этом смысле книга создана как бы двумя авторами: журналистом-международником и молодым художником.

Насколько плодотворно их соавторство, судить тебе, читатель.

Журналисты пишут либо по горячим следам, либо по прошествии времени. Я предпочел последнее. Прошло несколько лет, как я вернулся из Японии, где достаточно продолжительное время работал корреспондентом АПН.

Мое длительное пребывание в Японии пришлось на пик так называемого экономического бума. Подъем в области экономики вызвал к жизни массу широковещательных лозунгов в попытке догнать Запад, а затем и обойти его. Средства массовой информации — толстенные ежемесячные журналы, газеты, специальные ежегодники-нэнканы, многочисленные теле- и радиоканалы, кино, даже стены домов, облепленные цветастой электрорекламой, — все утверждало, что XXI век будет веком Японии, что страна встретит его в апогее всемирной славы, станет ведущей экономической державой, оставив всех других позади себя.

Пропагандистский натиск был настолько ошеломляющим, что японцы в массе поверили в свое «японское чудо», им уже казалось, что они ухватили жар-птицу за хвост. Многие политики и прогнозисты на Западе также предсказывали, что Япония на пути к тому, чтобы стать мировым лидером в экономике. А в самой стране царил дух потребительства: «Покупай — и ты король!»

Но в этом большом хоре голосов нет-нет да и пробивались трезвые нотки: левая оппозиция, представители прогрессивных сил Японии предупреждали, что почва «экономического чуда» зыбка, что темпы экономического роста, которые демонстрировала Япония (а порой они доходили чуть ли не до 20 процентов в год) навязываются стране монополистическим капиталом, который, стремясь получить максимальную прибыль, не помышляет о создании базы общественного капитала. А ведь такая база и есть основа благосостояния страны. Тем более она важна, когда речь идет об обществе, в котором сегодня ты имеешь работу, а завтра нет.

В годы бурного роста экономики, построенного как на использовании многих благоприятных для Японии экономических факторов, так и на недоплате рабочим, на жестоких условиях труда и жизни, монополистический капитал мог позволить себе пойти на некоторые уступки рабочему движению, которое в тот период добилось значительных успехов. Достаточно вспомнить о характерных формах борьбы трудящихся — движении весенних наступлений, ежегодно широкой волной прокатывающихся по всей стране. Такие выступления приносили ощутимые результаты. Примечательно, что эти успехи мужественной и решительной борьбы рабочего класса послужили поводом для некоторой части оппозиции, и прежде всего для японских представителей социал-демократического направления, утверждать, что якобы наиболее перспективный путь защиты интересов трудящихся — это путь соглашения между трудом и капиталом, путь привлечения рабочих к управлению предприятиями, к участию в прибылях. И наконец, по примеру западноевропейской социал-демократии в Японии был выдвинут лозунг «качества жизни», утверждающий, что в условиях капиталистического общества путем постепенного осуществления реформ, прежде всего реформ, совершенствующих саму капиталистическую систему, можно добиться перехода от коррумпирующего общества потребления к обществу высокой культуры, в котором уровень материальных притязаний стабилизируется и значительно повысится ценность нематериальных благ: свободного времени, образования, спорта, отдыха, развлечений, размышления, созерцания. Одним словом, рисовалась безоблачная перспектива.