Николай Зенькович - Ах, как хочется жить… в Кремле

В штаб-квартире ООН открылся XX конгресс Социнтерна. Делегацию Социалистической партии России возглавляет Иван Рыбкин. Приглашен в качестве наблюдателя.

15 сентября

Несколько дней подряд расшифровываю диктофонные записи своих бесед с Николаем Степановичем Захаровым. Ему 88-й год. Он генерал-полковник КГБ в отставке. Много знает: был начальником 9-го управления КГБ, осуществлявшего охрану высших партийных и государственных деятелей СССР, вместе с Хрущевым объездил почти весь мир, занимал пост первого заместителя председателя КГБ СССР в ту пору, когда это ведомство возглавлял Юрий Андропов.

Сегодня закончил расшифровку рассказа о знаменитой поездке Хрущева в Гарлем, где поселился Фидель Кастро. Это было осенью 1960 года во время пребывания Никиты Сергеевича в Нью-Йорке, куда он прибыл для участия в 15-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

(Прим. 2018 года. Этот текст так и остался не использованным мною ни в одной из моих книг. Николай Степанович Захаров давно умер. Его свидетельства остались только у меня. Думаю, пригодятся тем историкам, кто занимается хрущевской эпохой.

«На другой день после приезда Фиделя Кастро в Нью-Йорк, где я его тоже встречал, меня утром вызвал Хрущев и объявил: „Захаров, мы едем к Кастро“. Я сказал, что полиция будет возражать, так как с генералом Хипсли, который был назначен американцами начальником охраны нашей делегации, обговорено, что я о поездках главы делегации должен предупреждать заблаговременно. В ответ Хрущев сказал мне: „Громыко созвонился с Кастро, и он нас ждет. Мы едем!“

Я выбежал на улицу и, увидев Хипсли, сказал ему, что Хрущев и Громыко едут к Кастро в Гарлем. Хипсли схватился за голову и сказал, что туда сейчас ехать нельзя, так как у здания отеля „Тереза“ собралась многотысячная толпа. Эскорт не поедет, заявил мне Хипсли. Конечно, он был прав, заявляя протест, но я знал, что Хрущев все равно поедет. В это время из здания нашего представительства выходят Хрущев, Громыко, помощник Лебедев, главный редактор „Правды“ Сатюков и „Известий“ – Аджубей.

Хрущев садится с Громыко в первую машину, я со своими ребятами во вторую, остальные в третью. Несмотря на выраженный ранее протест, эскорт мотоциклистов во главе с Хипсли двинулся вместе с нами.

Подъезжаем к отелю „Тереза“. Он похож на старую казарму. У входа к зданию действительно стоит многотысячная толпа. Люди взбудоражены. Мы с трудом стали пробиваться к входу. По пути слышим крики: „Вива Кастро!“, но так как там собралось много батистовцев, были и выкрики „Смерть Кастро!“. Полиции много, но она бездействовала и безучастно смотрела на этот шабаш.

С большим трудом мы подошли к лифту, где делегацию встречал министр иностранных дел Кубы Рао. Не успел Хрущев войти в лифт, как там оказались уже двое полицейских. В лифт также вошли я и полковник Литовченко, а министр Рао стоит перед дверями лифта и войти не может, потому что нет места. Тогда Хрущев, обращаясь ко мне, говорит: „Николай Степанович, я ведь не к полиции, а к Кастро приехал“. Я обратился к полицейским с просьбой освободить лифт. В ответ молчание. Тогда я уже на высоких тонах приказываю им выйти из лифта. Вновь – молчание. Что было делать? Имея приличную физическую силу, я взял одного из полицейских за грудную часть куртки и за спину и вытолкнул его из лифта. Второй, боясь такого приема, сам выскочил. Я втащил Рао в лифт, нажал кнопку шестого этажа, и мы поехали.

Кастро располагался в небольшой угловой комнате без удобств. В комнате стояли столик, два стула и солдатская койка, покрытая простым заношенным солдатским одеялом. В общем, унизительная картина для главы государства. После обмена приветствиями Хрущев и Кастро сели на стулья, некоторые – на койку, некоторым пришлось стоять.

Кастро вначале поселился в центре города. Но после организованного против него оскорбительного шантажа руководителем отеля собрал делегацию, одетую в военную форму, и с чемоданами и вещевыми мешками за спиной привел ее к зданию ООН. Кастро поднялся к Хаммаршельду и заявил ему, что он не уйдет от здания до тех пор, пока ему не будет предоставлено помещение для размещения кубинской делегации. В противном случае, сказал Кастро, мы люди военные, не изнеженные, раскинем палатки на территории сквера ООН, и будем там жить до конца сессии. За это время кубинская миссия договорилась с хозяином гостиницы „Тереза“ в Гарлеме, негритянском районе, и Кастро переехал туда.

Учитывая сложную обстановку вокруг отеля и негативное настроение полиции, я был озабочен, как нам выбраться к автомашинам сквозь эту взбудораженную толпу, а это метров пятьдесят. Спустившись вниз, я увидел начальника полиции Нью-Йорка Менфри, с которым уже ранее имел контакты. Я обратился к нему с просьбой организовать силами полицейских коридор для прохода нашей делегации. Менфри отвернулся от меня и вышел на улицу. Я понял, что надо рассчитывать только на своих ребят. Со мной было пять человек плюс Литовченко.

Пробыв у Кастро около 35 минут, Хрущев и сопровождавшие его лица вышли из лифта. Я сказал Хрущеву о сложной обстановке и безучастности полиции и попросил его следовать только за мной. Мы взяли Хрущева в кольцо и с большим трудом пробились к машинам. Когда Хрущев и Громыко сели в машину, я крикнул водителю: „Александр Иваныч, полный вперед!“, асам вскочил на задний бампер машины, и мы быстро поехали. Вскоре Хрущев заметил меня и крикнул: „Остановите машину, Захаров убьется“. Я сел рядом с Громыко. Помню, когда мы проходили сквозь толпу, Лебедев закричал: „Николай Степанович, а как же мы-то? Выручай!“ Но мне было не до них.

Никакого выхода на балкон Хрущева и Кастро и никакого митинга там не было, да и быть не могло, так как в комнате Кастро и самого балкона-то не было, а из комнаты они никуда не выходили.

Некоторые авторы пишут, что Хрущев и Кастро „толкали“ с балкона речи перед толпой грязных, одетых в лохмотья негров, которые ровным счетом ничего не понимали.

На другой день, после завтрака, Хрущев в своем отеле, как обычно, вышел на балкон, где постоянно его встречали круглосуточно дежурившие журналисты. После обмена приветствиями один из американских журналистов задал провокационный вопрос: „Господин Хрущев, мы слышали, что вы недовольны работой американской полиции?“ – „Нет, – сказал Хрущев, – я к полиции претензий не имею, она очень хорошо меня охраняет, видите, сколько ее здесь, этой полиции“. – „Тогда почему же вчера в Гарлеме генерал Захаров своими пудовыми кулачищами избивал нью-йоркскую полицию?“ – „Не могу поверить, чтобы генерал Захаров, культурный человек, имеющий большой опыт в организации охраны, мог допустить такое. Кстати сказать, в Гарлеме Захаров все время был рядом со мной, а если, как вы говорите, он вмешивается во внутренние дела полиции, значит, она вынуждает его к этому“. На этом вопросы на данную тему закончились.