Николай Зенькович - Ах, как хочется жить… в Кремле

Лебедь: в финал выборов вышли носители двух прямо противоположных идей. Поскольку идея коммунизма ни в одной стране не срабатывала, называет себя сторонником новой идеи. Да, она плохо выполняется, но за ней будущее.

Сегодняшний номер «Московского комсомольца» вышел под кричащим аншлагом: «’’Красный пояс” затягивается на шее Москвы!»

Угрожающие выноски: «Коммунистическая провинция хочет навязать свой образ жизни столице. Только вы, москвичи, можете спасти Россию!»

По расчетам аналитической группы «МК»: красный Юг легко нейтрализуется Уралом, Поволжье – российским Севером, чуваши и башкиры – Московской областью.

Строки, пронизанные страхом: «Все надежды Зюганова – на вконец обуревший „красный пояс” вокруг Москвы». «При самой высокой активности в своей вотчине Зюганов сможет опередить Ельцина на 2,8 млн голосов».

Еще одна «страшилка»: «Если на выборы придет столько же москвичей, как в первом туре, то президентом станет Зюганов».

Совет, он же призыв: «Для победы Ельцина нужно, чтобы на выборы пришло на 400 тысяч москвичей больше, чем 16 июня. Поймите, наконец, каждый ваш голос решает все!»

Тон публикаций – сладко шепчущий. Третьего июля выбираем не президента, а как жить дальше. Выбор стоит не между Ельциным и Зюгановым, а между будущим и прошлым. Между демократией, приведшей большинство стран мира к процветанию, и диктатурой коммунизма.

Коммунизм – это, конечно, талоны на колбасу, очереди за хлебом и молоком. Все тот же банальный набор «страшилок»: голод, холод, ГУЛАГ, цензура. Самое интересное, что люди поддаются на эти угрозы. В прошлое никто не хочет возвращаться.

28 июня

Сегодня встреча Ельцина с Лебедем. Ее показали по телевидению.

(Прим. 2018 года. Из книги Ельцина «Президентский марафон»: «Из обычной гостиной, куда теперь перенесли мою кровать, устроили что-то вроде рабочего кабинета. Оператор (наш, кремлевский) долго мудрил, чтобы ничего лишнего в кадре не было, особенно рояля, который, по традиции, всегда тут стоял, и, само собой, кровати. Медицинскую аппаратуру чем-то накрыли. Наина умоляла об одном: „Боря! Только не вставай! Сиди в кресле! Тебе нельзя вставать!“ Но я не выдержал, и заставил усилием воли себя встать, здороваясь с гостем».)

Сегодня «Коммерсантъ» публикует анкету Александра Лебедя. Она абсолютно нестандартная. Анкетируемому предлагается продолжить начатое предложение. Лебедь лично заполнил предложенный ему опросник.

Итак, начало предложения и продолжение, сделанное Лебедем.

Эх, сбросить бы пиджак и… сыграть в шахматы на пиво.

Копаться в земле для меня… уважаемая, очень нужная работа.

Давненько что-то я не ел… квашеного ананаса.

Когда я был ребенком, мой отец… учил меня жить по совести.

Я всегда хотел… летать. Высоко. Не боясь разбиться.

В школе мои учителя… считали меня хулиганом.

Сегодня, открывая Ленина, я… думаю: «Миф, а сколько лет клевало!»

Не перестаю я удивляться… терпению и мужеству нашего народа.

Если бы я не занимал руководящий пост, я бы… строил города.

Я мог бы быть очень счастливым, если бы… поставил Россию на крыло.

Моей самой большой ошибкой была… слепая вера в рулевого.

Будущее кажется мне… трудным, но счастливым.

Думаю, что все сегодня зависит от… воли и здравого смысла.

Идеалом мужчины для меня является… Илья-Муромец. Досиделся – прорвало.

Не люблю, когда женщины… курят.

Думаю, что настоящих друзей… всегда мало. Но – настоящих!

По сравнению с большинством семей моя семья… – мое богатство!

Супружеская жизнь кажется мне… безоблачной, но не скучной.

Надеюсь только на… себя. Друзей. На честь. На мужество.

Жалко стариков, но… никаких «но». Долги надо отдавать.

Не люблю людей, которые… пресмыкаются и врут. Опасные люди!

Считаю, что молодые люди сегодня… лучше и умнее нас.

На мой взгляд, нет музыки лучше… Сен-Санса. Все так говорят.

Люди, с которыми я работаю… мне верят.

Терпеть не могу говорить о… «если бы».

Не верю я в пророчества, но… верю в трезвый расчет.

Люди, превосходство которых над собою я признаю… Не стало таких в 1990 году.

Плевать я хотел… на угрозы.

Хотел бы я увидеть человека, который… знает – «как».

Когда я буду старым, я… буду давать хорошие советы, потому что буду не в состоянии подать дурной пример.

Неужели когда-нибудь… я увижу родню – розового фламинго?!

Главная военная прокуратура выступила с заявлением, в котором предостерегает политиков и СМИ от поспешных оценок событий, которые были названы Лебедем ГКЧП-3. Тогда он заявил, что группой ближайших сподвижников Павла Грачева после его снятия с поста министра обороны обсуждался вопрос о том, чтобы поднять части Московского гарнизона.

В заявлении отмечается, что Главная военная прокуратура проводит проверку этих сведений, а также обстоятельств задержания 19 июня активистов избирательной кампании Ельцина при выходе из Дома правительства. В соответствии с указаниями Генерального прокурора Юрия Скуратова в Главной военной прокуратуре создана специальная бригада из наиболее квалифицированных юристов, которая приступила к работе.

29 июня

Вчера начался вывод из Чечни 245-го мотострелкового полка. Это первая воинская часть, которая покидает зону конфликта в рамках мирного плана.

Дочь бывшего секретаря ЦК КПСС Михаила Зимянина, Наталья Зимянина, музыкальный обозреватель газеты «Вечерний клуб», публикует сегодня отрывок из своей книги «Десять лет при коммунизме».

Зимянин при Сталине был комсомольским работником, в годы Великой Отечественной войны – одним из руководителей белорусских партизан, при Хрущеве – послом СССР в Чехословакии, при Брежневе – главным редактором «Правды» и председателем Союза журналистов СССР.

Название публикации – «Как я жила на острове коммунизма». Какой-то примитивный, обывательский взгляд на происходившее. Подробно описывает, как ездили смотреть дачу, какие продукты и вещи можно было заказывать. «Я только и мечтала, какие куплю себе джинсы, „лапшу“, косметику и сапоги на высоких каблуках».

Вот тебе высокие и чистые помыслы: «Блага, свалившиеся на нашу семью, превзошли все мои ожидания. Продуктами нас обеспечивала спецбаза, система была отработана, видимо, десятилетиями, и два раза в неделю водитель доставлял мне картонный ящик с любым набором продуктов. Круглый год было все. Свежие баклажаны и кабачки с приклеенной бумажкой – не то „Испания“, не то „Португалия“, нездешняя цветная капуста, груши, виноград, фейхоа. На день рождения я, договариваясь с мамой о некоторой „роскоши“, кормила друзей, например, утиной постромой (такого и названия-то никто не помнил) – копчеными утиными ляжками, и поила всеми винами подряд (они все стоили в пределах трех рублей). Все ржали, говорили, что сидим вот тут, как Сталины – и „Цинандали“ тебе, и „Телави“, и „Кинзмараули“.