Юрий Сторчак - Русский фактор

Понятие «Большая Европа» в варианте от Атлантики до Урала, в случае отказа от «отжившей идеологии на Востоке», впервые ввел в политический лексикон президент Франции Шарль де Голль во время своего исторического визита в ФРГ в сентябре 1962 года.

«Придет время, когда мы будем строить Европу вместе с Советским Союзом».

Шарль де Голль, генерал, основатель и первый президент Пятой республики (в частном разъяснении послу СССР во Франции Сергею Виноградову, январь 1963 г.)

За четверть века до перестройки в Советском Союзе де Голль, по-видимому, случайно предвосхитил движение мысли его элиты. В подтексте проекта президента Франции было отстранение от европейских дел американцев, ставших гегемонами в послевоенной Европе.

Время «Большой Европы», как казалось, «пришло» в 1985 году, вместе с новым генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым.

«Мы живем в одном доме, хотя одни входят в этот дом из одного подъезда, другие — из другого подъезда. Нам нужно сотрудничать и налаживать коммуникации в этом доме».

Михаил Сергеевич Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1985–1991 гг., Председатель Президиума Верховного Совета СССР в 1988–1989 гг., первый председатель Верховного Совета СССР в 1989–1990 гг., Президент СССР в 1990–1991 гг. (отвечая на вопрос тележурналистов во время своего первого визита во Францию в статусе главы СССР)

Эта образность привела к сносу Берлинской стены в европейском доме.

С подачи Михаила Горбачева в политический лексикон вошло понятие «европейский дом от Лиссабона до Владивостока». Под этим лозунгом советское руководство одновременно согласилось на объединение Германии, западной и восточных частей Европы, а также расчленение СССР. Его элита обменяла этот процесс на приватизацию государственной собственности с намерением легализовать ее и свой новый статус в Европе.

РФ избавилась от своих окраин, но не для того, чтобы стать национальным государством. Происходящее сопровождалось разрушением экономики с приспособлением ее остатков в экспортном ядре для экономики Европы. Энергетический проект СССР — ФРГ «Газ в обмен на трубы» экономически опередил ключевое политическое решение Москвы на два десятилетия. То, что в проект «Большая Европа» Россия вступила ослабленной, вселяло в ее партнеров надежду на эффективное продвижения своего собственного его понимания.

Осуществив ликвидацию СССР, российская постсоветская элита внешне представила подписанные РФ с конца 1990-х годов документы о сотрудничестве с ЕС и НАТО фактом, означающим вступление России в Совет Европы и старт реализации проекта «Большая Европа», но сразу отказалась от перспективы прямой интеграции со вступлением Российской Федерации в Евросоюз. Вместо этого была сделана ставка на углубление отношений стратегического партнерства и движение в направлении формирования «общих пространств»: экономического, безопасности, науки, образования и правосудия. С этой целью были разработаны «дорожные карты» формирования «Большой Европы». В 2001 году председатель Еврокомиссии Романо Проди предложил ЕС и РФ создать Общее европейское экономическое пространство. Однако без действующего Соглашения о зоне свободной торговли это осталось лишь декларацией. Взаимные экономические барьеры продолжили существовать. В ЕС — это особая политика в энергетической сфере, с 2011 года — в соответствии с третьим энергопакетом. В свою очередь, РФ даже после вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) не намерена ликвидировать защитные барьеры на пути европейских товаров, не допускает транснациональные компании (ТНК) на их условиях к своим недрам.

Одновременно с разговорами о «Большой Европе» ЕС начал программу своего продвижения на постсоветское пространство. В марте 2003 года Еврокомиссия представила свою программу «Большая Европа — соседи: новая основа отношений с восточными и южными соседями ЕС», в которой впервые были продемонстрированы принципы новой европейской политики соседства, отмечена важность укрепления отношений со странами-соседями. Однако новая европейская «политика соседства» породила не «Большую Европу», как ее понимала Москва, а несогласованную с Россией программу «Восточное партнерство» — экспансию ЕС на постсоветское пространство, еще с начала 2000-х годов определенную ключевым направлением российской внешней политики территорией национальных интересов. В 2010–2011 годах в Содружестве Независимых Государств (СНГ) был дан старт процессу евразийской интеграции, неприемлемый для США и ЕС исходя из их видения проекта «Большая Европа».

«Основные пункты проекта “Большой Европы” по-американски:

геополитический плюрализм в Евразии для недопущения какой-либо коалиции, которая могла бы здесь бросить вызов господству США;

трансевразийская система безопасности на основе “плюрализма”, т. е. при гегемонии США;

недопущение политической интеграции Европы в рамках ЕС;

трансатлантическое соглашение в области свободной торговли ЕС и США;

геополитический плюрализм на постсоветском пространстве;

отказ России от имперского наследия и имперской реставрации;

модернизация российского общества и децентрализация политической системы России на основе рыночной экономики и превращения ее в конфедерацию;

расширение Европы и НАТО (т. е. под эгидой США) на постсоветское пространство».

Збигнев Бжезинский, американский государственный деятель, политический стратег, политолог, социолог, советник по национальной безопасности президента США Джимми Картера, член Трехсторонней комиссии и автор концепции расширения НАТО на восток (из его книги «Великая шахматная доска: главенство Америки и ее геостратегические императивы» (The Grand Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives), написанной в 1997 г.)

Проект «Большой Европы» по-американски направлен против политической консолидации ЕС и постсоветского пространства под эгидой России. Продвижение Европы на восток осуществляется при участии США.

С 2008 года выяснилось, что интересам России в проекте «Большой Европы» противоречили следующие факторы:

ментальная проблема. В общественном и бытовом сознании европейцев Россия чужда Европе. Это препятствует равноправному статусу России с Европой в условиях ее ослабления;

сохранение четких разделительных линий — границ безопасности, выделяющих пространство западного военного союза — НАТО. Оно расширяется на восток, а в России полагают, что целесообразность этого блока в современных условиях подлежит сомнению;

конфликты между Россией и Западом, осложненные расхождением во взглядах на внешнеполитическую картину мира;