Антон Первушин - Космонавты Сталина. Межпланетный прорыв Советской Империи

Вообще же, чтобы обратить смутную мечту о полетах к звездам в практическую деятельность по решению различных технических проблем, стоящих перед звездоплавателями, необходимо было нечто большее, чем рукопись цареубийцы. Требовалось наличие как минимум трех движущих сил процесса.

Первое – должна была появиться теория, увязывающая реактивное движение с космическими полетами. Второе – должна была появиться группа ученых и инженеров, которые ставят своей целью создание космических аппаратов. Третье – должна была появиться группа писателей, популяризирующих идею межпланетных путешествий через фантастические или научно-популярные книги.

Все эти три составляющие теснейшим образом взаимосвязаны, одно часто вытекает из другого. Например, фантаст, описывая полет на Луну, может консультироваться у ученых, а ученые могут писать фантастические романы, чтобы в увлекательной форме донести до читателей свои идеи.

Но в конце XIX века в Российской Империи ни одной из составляющих не было. Чего не скажешь о той же Франции, где законодателем литературных мод считался прославленный Жюль Верн.

Французского фантаста совсем не случайно относят к основоположникам космонавтики. Он написал четыре романа, которые в той или иной степени имеют отношение к космическим полетам: «С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут» (1865), «Вокруг Луны» (1870), «Гектор Сервадак» (1877) и «Пятьсот миллионов бегумы» (1879). В дилогии «С Земли на Луну – Вокруг Луны» описан соответственно полет трех землян на Луну в пушечном снаряде, запущенном с помощью суперпушки. В романе «Гектор Сервадак» пролетевшая комета Галлия захватывает часть Земли, унося ее вместе с обитателями в межпланетное пространство; по прошествии двух лет при сближении с родной планетой космические пленники строят монгольфьер и возвращаются домой. В романе «Пятьсот миллионов бегумы» очередная суперпушка выстреливает снаряд на геоцентрическую орбиту, запустив таким образом первый искусственный спутник Земли.

Для самого Жюля Верна не существовало разницы между путешествием на Луну и путешествием в малоизученные области земного шара – и то, и другое было ему одинаково интересно. Необыкновенные сюжеты давали ему возможность поговорить о том, как устроен окружающий мир, обратиться к духу первопроходца, живущему в каждом человеке. Но скрупулезность в мелочах, внимание к деталям не позволяли ему обманывать читателя, как это делало и делает большинство писателей-фантастов, полагая, что за внешней мишурой никто не разглядит ошибки и просчеты. Именно из-за этой скрупулезности книги Жюля Верна – нечто большее, чем просто чтиво для подростков. И читатели это чувствовали, признаваясь писателю в неиссякаемой любви и раскупая его новые романы, словно горячие пирожки. Вот и романы о космических путешествиях были во многом необычны для своего времени. При написании дилогии о полете на Луну Жюль Верн консультировался у астрономов и физиков, все числа, указанные в тексте, подтверждены расчетами, а потому дилогия вызвала интерес не только у любителей приключенческого жанра, но и у тех ученых, которые уже подумывали об осуществимости межпланетных перелетов. Позднее многие пионеры ракетостроения будут вспоминать в своих мемуарах, что именно романы Жюля Верна побудили их всерьез заняться проблемами космонавтики. А обнаруженные в них ошибки (идея запуска людей в космос при помощи пушки оказалась абсурдной) вызывали на спор, заставляя воображение искать другие способы преодоления земного притяжения и полета в космическом пространстве.

Но во Франции жил не только Жюль Верн. Огромный вклад в популяризацию идеи межпланетных путешествий внес французский ученый Камилл Фламмарион – автор целого ряда книг, посвященных астрономическим открытиям. В своих писаниях Фламмарион не ограничивался рассказом о небесных телах и их жителях (этот астроном, кстати, был убежден, что все небесные тела населены), но и доказывал, что установление контактов между мирами необходимо, а потому неизбежно. Научно-популярные книги Фламмариона пользовались в Европе ничуть не меньшим успехом, чем романы Александра Дюма и Жюля Верна. Первая его книга «Множественность обитаемых миров» (другие названия: «Многочисленность обитаемых миров», «Жители звезд, или Многочисленность обитаемых миров», «Множественность населенных миров и условия обитаемости небесных земель с точки зрения астрономии, физиологии и естественной философии», «Жители небесных миров с точки зрения строго научной, философской и фантастической») вышла в 1862 году. Затем последовали: «Миры действительные и воображаемые», «Небесные чудеса», «История неба», «Астральный полет двух человек с Земли на Марс на комете», «Звездные фантазии», «Урания», «Земля», «Планета Марс и условия ее обитаемости», «Светопреставление», «Популярные лекции по астрономии» и многие другие. Более того, Фламмарион по праву считается родоначальником так называемого «астрономического романа» – эта форма фантастической прозы существовала более полувека и имела своей задачей рассказывать о новейших достижениях в познании Вселенной. В 1920-е годы «астрономический роман» перерос в фантастику о космических полетах, заложившую основы социально-психологической фантастики, которую пишут сегодня.

Вклад Фламмариона в распространение идеи межпланетных полетов огромен. Его эрудиция и легкое перо, помноженные на несомненный поэтический дар, сделали свое дело: жители Европы, Соединенных Штатов Америки и Императорской России через его книги приобщались к естествознанию и астрономии, незаметно для самих себя становясь гражданами не той или иной страны, но гражданами Космоса.

Вот только один из фрагментов, взятый из книги Камилла Фламмариона «Популярная астрономия»:

"…Мы живем на Земле, на шаре, который мчится, катится, кружится, является как бы игрушкой более чем 10 беспрерывных и разнообразных движений, но мы так ничтожны на этом шаре и так удалены от остальных миров, что все представляется нам неподвижным и неизменным. Между тем ночь расстилает свое покрывало, звезды зажигаются в глубине небес, «вечерняя звезда» сияет на западе, Луна изливает в атмосферу свою лучезарную благодать.

Отправимся в путь, полетим с быстротою света! Уже во вторую секунду мы пронесемся мимо лунного мира, раскрывающего перед нами свои зияющие кратеры и развертывающего свои горы и пустынные долины. Не будем останавливаться. Вновь появляется Солнце; оно позволяет нам окинуть последним взглядом освещенную Землю, маленький наклонный шар, который, все уменьшаясь, падает в бесконечную ночь. Вот появляется новая, подобная нашей, земля – Венера, населенная существами с быстрым и страстным движением. Далее мы пролетаем так близко от Солнца, что видим его ужасные вспышки; но мы все продолжаем наш полет. Вот и Марс с его средиземными морями, заливами, берегами большими реками, с его народами, странными городами, с его деятельным и занятым населением. Время не терпит – останавливаться некогда. Вот появляется громадный колосс – Юпитер. Тысяча Земель меньше одного его. Какая быстрота в его жизни! Какой шум на его поверхности! Какие бури, какие вулканы, ураганы в его громадной атмосфере. Какие страшные животные в его водах! Там еще нет человеческой природы… Летим, летим все выше. Вот мир, который так же быстр как Юпитер и окружен странным сиянием; это – фантастическая планета Сатурн, вокруг которой десять миров, представляющие разные фазы; такими же фантастическими являются для нас и те существа, которые там обитают.