Михаил Делягин - Разворот в никуда. Россия в петле Кудрина

Я напоминаю лозунг, который либеральная общественность до сих пор считает экстремистским. Лозунг Манежной площади (тогда на ней беспорядки были под этим лозунгом): закон един для всех. И для тех негодяев, которые у нас строят сословное общество и сословное государство, которые считают, что мы должны быть вновь, как в Средние века, разделены на сословия, и к разным сословиям должно быть разное отношение), эти самые люди правда считают, что это экстремизм, за который нужно сажать в тюрьму.

Я не утрирую. Я долго думал, что это какое-то творческое преувеличение, пока, что называется, не провел несколько включенных интервью. Они правда считают, что если человек исповедует либеральные взгляды, то есть считает, что российское государство должно служить Западу и глобальным спекулянтам, кому угодно, кроме российского народа, вот эти люди должны быть неподсудны, потому что они правы. Знаете, когда какая-нибудь пожилая интеллигентка считает, что она имеет право хамить, потому что она пожилая женщина и она интеллигентная женщина, поэтому имеет право хамить, это смешно, это нелепо, это вызывает даже такую брезгливую жалость. Но когда, исходя из этой догмы, начинает строиться весь общественный порядок, да еще и в условиях, когда у нас нет доступа к правосудию, знаете, это страшно. Нормализация судебной системы — это главное, чем мы должны заняться, это главная задача, которая стоит перед сегодняшним российским обществом.

А теперь хорошая новость. Вот говорят, у нас производство падает, говорят, у нас все плохо с экономикой. Действительно плохо, но вот хорошая новость. У нас на 62 %, почти на две трети, за первые 5 месяцев этого года вырос экспорт ракообразных и моллюсков, в том числе устриц. То есть мы ввели санкции, импорт переориентировался, и мы действительно ввезли за то же время почти 20 тысяч тонн ракообразных и моллюсков (в основном креветок), а 27,4 тонн вывезли. И это не только то, что где-то наши рыбаки ловят и тут же продают, как крабов, скажем, а это и то, что выращивается в различных хозяйствах.

Еще до революции устричный завод в Севастополе снабжал половину Европы. На днищах кораблей с Тихого океана в ходе Русско-японской войны прибыла такая чудесная рапана, сожрала всех устриц. Хотя она очень вкусная тоже, но купить ее можно только в Крыму, это пока не стало предметом бизнеса. Статистика показывает, что экспорт осуществляется примерно за 10 долларов за килограмм. То есть ракообразные и моллюски продаются примерно 600 рублей за килограмм. Понятно, что это оптовые цены, но даже с учетом накрутки торговли за 900 рублей за килограмм было бы очень здорово покупать это везде, но у нас этого что-то нет. Это при проклятых большевиках был лозунг «Все лучшее — детям», а теперь лозунг: все лучшее — чиновникам, либералам и на экспорт. Это абсолютно неправильно.

Вот мне пишут. Это иллюстрация того, что у нас происходит в судах. Дело Подъячего. Валерий Подъячий при Украине активно призывал к воссоединению Крыма и России. За это он был осужден согласно УК Украины. Но с судимостью он нормально работал в вузах полуострова. А как только Крым вошел в состав России, он был уволен, оказался не у дел, потому что по нашим законам человек с судимостью не может быть принят на работу. И причина судимости никого не интересует.

В любом нормальном государстве человек бы пришел, объяснил, что судимость вот за это, и это преступление по украинским законам, но это нормально по российским законам. И на этом тема была бы снята. На худой конец, это можно было бы решить через суд. Но у нас настолько античеловечески построена нашими либералами система, что вот такого бреда очень много. У нас действительно крымчан отдали на растерзание коллекторам, которые действовали в интересах украинских банков. Украинские банки ограбили людей дважды. Сначала они забрали все их депозиты и вывезли, и люди остались без денег. А потом кредиты, которые жители Крыма брали в украинских банках, с них стали выжимать через коллекторов те самые банки, которые их ограбили. И это работает. Только сейчас, по-моему, начали как-то это менять. И это вопрос к нашей судебной системе.

С одной стороны, судья тоже находится в состоянии постоянного стресса, а с другой стороны, судья может творить все, что угодно. Он может глумиться над людьми, и ему за это ничего не будет. Это ситуация, которая требует решения. Потому что не может существовать государственность, в которой граждане не имеют доступа к справедливости, не имеют доступа к правосудию, не имеют доступа к закону, в которой преступление невозможно или крайне сложно наказать юридически, через суд. Я это проходил с разного рода мошенниками, которые прекрасно себя чувствуют и сейчас, являясь выдающимися либеральными экономистами.

Еще интересная новость пришла. ФБР арестовало программиста, который остановил распространение вируса WannaCry. Это такой вирус, который стремительно распространялся. Потом один программист нашел, как его остановить. Вот сейчас ФБР его арестовало. Пока нет информации, за что именно, но мы знаем, что США создают международный терроризм, поэтому так возмущаются, когда мы с ним боремся. Похоже, что этот вирус тоже был создан американскими спецслужбами, раз человек, который остановил его распространение, попал под каток американцев.

У нас есть звонок. Сергей из Ставрополя.

— Михаил Владимирович, вот сейчас человек выступал по поводу этого пьяного судьи. Потом на всю страну показывают. Выходит председатель областного суда, извините меня, наглючая рожа, сидит и говорит: а это ему инспектор бутылку водки залил. И насмешка такая издевательская. Вы представляете, плевок на государство, плевок на главу государства и плевок на председателя Верховного суда Лебедева. Это в подчинении Лебедева. Вот пусть он с ним разберется. Они клали, извините меня, на государство и на главу государства. Когда говорят иногда, что где-то судью убили, я всегда говорил и говорю: собакам собачья смерть.

Делягин: Давайте не будем заниматься экстремизмом. Далеко не все судьи, которых убивают, это плохие судьи. И даже если судья плохой, то он не заслужил смерти, в конце концов. Хотя, как говорил один министр внутренних дел, перелистывая личное дело очередного невинно убиенного якобы реформатора, «некоторым людям можно спасти жизнь, только вовремя их посадив». Вот вы говорите, что этот председатель суда глумился над президентом, над председателем Верховного суда. Знаете, в первую очередь он глумился над гражданами. Вы говорили что начальство, а я думал о том, каково живется людям при таком председателе суда, в каком они адском положении находятся, и у них нет никакого просвета в жизни. При Советском Союзе судьи, которые назывались народными судьями, их избирали, пусть даже и на безальтернативной основе. И если судья не набирал определенного уровня голосов, если его ненавидели, то у него перспективы были плохие. При всех тогдашних несовершенствах. А сейчас демократии меньше, чем при Советском Союзе.