Владимир Соловьев - США. PRO ET CONTRA. Глазами русских американцев

Интуитивный порыв Эйзенхауэра, отождествившего себя с киногероем, оказался пророческим. «Ровно в полдень» — фильм бесхитростный, простодушный, но в то же время — знаковый, эпохальный, исторически плодовитый. За ним тянется длинный и внушительный хвост истории. И не только тем славен этот фильм, что живо и емко воплощает в сюжете кредо ковбоя-главнокомандующего: «Мэн должен делать то, что мэну должно делать».

«Ровно в полдень» — самый прославленный из голливудских вестернов. Казалось бы, ну что в этой скромной киноленте привлекательного? Фильм мрачно-черно-белый, беден сценическими и живописными эффектами, сполна уложился в скупые 85 минут.

Но именно этот киношный простак повлиял решительно на все — от телесериала «Дымок от пистолета» до спагетти-вестернов Серджио Леоне. Киноцитаты из «Ровно в полдень» достигли космоса в жанре фэнтези и в виде постеров «Солидарности» приняли участие в первых в Польше посткоммунистских свободных выборах.

Но вот что удивительно: «Ровно в полдень», или дословно «Высокий полдень» («Нigh Noon»), до сих пор боевая, гордая и актуальная политическая метафора. И фильм остается ненаглядным и до зарезу потребным для всех, после Айка, американских президентов, включая интеллектуала Барака Обаму.

Режиссер фильма — Фред Циннеманн, автор сценария — Карл Форман, заказчик — независимая кинокомпания Стэнли Крамера. Здесь дебютировала молодая Грейс Келли и вернулся в кино после долгой отлучки весьма немолодой Гэри Купер, затухающая тогда звезда на голливудском небосклоне. «Ровно в полдень» получил четырех Оскаров (Купер — за лучшую актерскую роль).

Этот фильм-семенник с мощной детородной потенцией сотворил на телевидении жанр докудрамы в прямом эфире. Разумеется, это была игровая докудрама, художественная фикция. Накаленные события из «Ровно в полдень» на телеэкране разворачивались серийно и с уловкой подлинности — с места действия и в реальное время, необычайно подходящее для этой моральной телепроповеди: в воскресное утро.

Прокрученный на кинофоруме в Манхэттене, этот — исключительно для президентов — фильм был восторженно и вдумчиво встречен более широкой, хотя и элитной аудиторией. Прихотливый критик из «Нью-Йорк таймс», сам на себя дивясь, написал хвалебную рецензию на простецкий (интригой, пафосом, этикой), сплошь черно-белый, к тому же 50-летней давности фильм. Критик рассуждал приблизительно так: вроде бы все сюжеты вестернов — давно отстрелянный материал, однако этот вестерн не устарел ни по стилистике, ни по идее. Идее одинокого, никем не востребованного, абсолютно убыточного для подвижника подвига. В истории шерифа, который встал на защиту трусливых, неблагодарных сограждан от мстительного гангстера, есть потрясающее уяснение того, что мы называем мужеством в человеке, и как это тяжко и горько быть мужественным в мире головорезов и трусов.

У этого кинолоха не только умопомрачительно долгое — до наших дней! — и славное будущее, но и мрачноватое и не очень симпатичное прошлое.

Предыстория такова: в 1948-м, в разгар охоты за «красными ведьмами», Карлу Форману предложили написать пародийный сценарий про ООН. Спустя пару месяцев после окончания сценария, когда фильм уже был запущен в производство, Форман, бывший член компартии, предстал перед пресловутой комиссией по расследованию антиамериканской деятельности. Как и многие тогдашние интеллигенты, Форман отказался назвать имена своих коммунистических сообщников. И был выброшен своим партнером Стэнли Крамером из независимой кинокомпании, независимость которой оказалась теперь под вопросом.

Под влиянием этих чрезвычайных событий сама аллегория фильма приобрела несколько иной, более актуальный смысл, и Форман с тех пор неизменно настаивал, что «Ровно в полдень» — кино против маккартизма как такового. И более конкретно: о так называемых черных списках. В эти списки входили известные писатели, ученые, журналисты, которых сенатор Маккарти требовал лишить работы. Так был изгнан из «Манхэттенского проекта» отец американской атомной бомбы Роберт Оппенгеймер, так исчезли с афиш имена Артура Миллера и Лиллиан Хелман. Больше всего, само собой, пострадал Голливуд и его окрестности. Форман — в том числе. Тем более он успел добавить в сценарий диалог в духе времени, несмотря на уговоры друзей не ставить под удар фильм, в который уже столько вложено сил.

Особенно усердствовал Джон Уэйн, самый ярый антикоммунист в Голливуде. Беспокоясь за репутацию Купера больше, чем сам Купер, он умолял Формана, чтобы тот самолично снял свое имя из титров фильма. Форман наотрез отказался. Уэйну ничего не оставалось, как выразить возмущение фильмом «Ровно в полдень» в целом. Случилось это в 1958 году, когда он сыграл главную роль в «Рио Браво» — своеобразном антиподе, идейной перелицовке в обратную сторону киноленты «Ровно в полдень». Его крутой шериф из «Рио Браво» не только не взывает к горожанам, но даже отклоняет их, с его точки зрения, неуместную помощь. Даже спустя многие годы Джон Уэйн продолжал негодовать, называя «Ровно в полдень» «самым антиамерианским фильмом, когда-либо мною виденным». И признавался «Плейбою», что «никогда не сожалел о том, что помог вышибить этого Формана из нашей страны».

Существует, однако, и другая точка зрения. Как заметил культуролог Ричард Слоткин, анализируя мифологию пограничья в книге «Нация с револьвером», куперовский шериф-одиночка «…упорно отстаивает необходимость превентивного насилия — чтобы отвратить злодеяния, которые — он один уверен — неминуемо грядут». Вот этот мужественный волюнтаризм одиночки, прозорливого и авторитарного, перед лицом людской трусости и разброда и есть идеал американского политика. И недаром этот фильм — фаворит у американских президентов. Именно им случается принимать в одиночку непопулярные, рисковые, убыточные, но с их колокольни — абсолютно неизбежные решения.

Линдона Джонсона, втравившего нацию в войну во Вьетнаме, прямо сравнивали с долговязым шерифом в исполнении Купера. И Ричард Никсон, и Джон Кеннеди, и Линдон Джонсон, и Рональд Рейган, и Джимми Картер — все едино отпадали в Белом доме от фильма «Ровно в полдень». Но никто из них не переплюнул Билли Клинтона, поставившего рекорд президентского отпада от кинокартины. А Клинтон был инициатором не только непопулярной, но и не очень внятной среднему американцу войны в бывшей Югославии.

«Это фильм о мужестве против боязни и малодушия. О парне, который делает то, что делать должен, хотя рискует всем», — сказал Клинтон репортеру Дэну Разеру в 1993 году. «Гэри Купер на экране прямо-таки зашиблен страхом — от начала до конца. Он и не прикидывается каким-нибудь мачо или крутым мэном. Он только делает то — в страхе и дрожи, — что считает единственно провильным. Это великий фильм».