Роман Арбитман - Субъективный словарь фантастики

Едва ли Кинг остался в восторге от образа фантаста, смахивающего на злую карикатуру. Но по крайней мере одна – еретическая – идея картины пришлась бы по вкусу Королю Страха. Считается, что повлиять на судьбу человечества может лишь «высокое искусство», но не массовое. Кинг, защитник «низких жанров», издавна воюет со снобами, третирующими популярную литературу. Он называет их «ничтожными критиками, не представляющими себе, на что способна популярная литература». Фильм «В пасти безумия» демонстрирует, на что она может быть способна. Сказка – ложь, но, как говорится, не будите лихо.

Сверхъестественные существа – бессмертные, питающиеся кровью – являются постоянными персонажами мистических книг, фильмов и телесериалов. Согласно традиции, они не выносят света (поэтому ведут ночную жизнь, а днем спят в гробах), креста, осинового кола, чеснока и серебра. Человек, укушенный вампиром, сам превращается в вампира (не всегда). Впервые эти существа были упомянуты в 1654 году папским библиотекарем Леоном Алацци. В 1819 году доктор Полидори (более известен как киноперсонаж «Готики» Кена Рассела) написал повесть «Вампир». Впрочем, мировую славу получило иное сочинение – «Дракула» Брэма Стокера (1897). Страшный граф в черном плаще приезжает из Трансильвании в Лондон за кровью-любовью прелестной Мины и…

Роман Стокера стал основой более 160 фильмов, хотя любопытны лишь некоторые. Например, первая официальная экранизация – «Дракула» (1931) с Белой Лугоши в роли графа (актер потом еще не раз его сыграет). Или «Дракула» 1958 года с Кристофером Ли (отметится в ролях еще полутора десятков Дракул). Из фильмов сравнительно недавних назовем картину «Дракула Брэма Стокера» (1992), снятую Фрэнсисом Фордом Копполой (с Гэри Олдманом), и пародию «Дракула: Мертвый и довольный» (1995) Мэла Брукса: благодаря Лесли Нильсену граф превратился в старого идиота, окруженного идиотами помоложе.

Одновременно с киноисторией Дракулы развивалась история его родственника. Поскольку в 1921 году вдова Стокера еще не желала детищу покойного мужа кинематографической судьбы, режиссер Фридрих Мурнау обошелся без согласия мадам Стокер: он чуть изменил сюжет, Дракулу переименовал в Носферату (графа Орлока), Лондон заменил на Бремен, Мину превратили в Эллен, а финальным орудием убийства графа сделал луч света (вместо кола). Вампир в фильме «Носферату, симфония ужаса» умел принимать вертикальное положение без помощи рук, как ванька-встанька, – и процесс подъема из гроба был самым жутким кадром. У Мурнау графа-вампира сыграл Макс Шрек, а позже, у Вернера Херцога («Носферату, призрак ночи», 1978), – Клаус Кински. В 2000 году образом Носферату заинтересовался Элайас Меридж. В его картине «Тень вампира» гений Мурнау (Джон Малкович) использовал под именем Макса Шрека настоящего вампира (Уиллем Дефо), обещая в финале отдать ему ведущую актрису. Герой Малковича поступает так жестоко, полагая, что искусство важнее жизни…

Не только вампиры охотятся за людьми, но и люди бьются с вампирами. Чаще всего по отлаженной технологии: за ушко да на солнышко и – гори, Голливуд, гори! Помимо Абрахама Ван Хельсинга, вступившего в схватку с кровососами еще в романе Стокера и продолжившего в экранизациях, с вампирами сражаются множество команд. Самые заметные – персонажи «Вампиров» (1998) Джона Карпентера (есть сиквел) и «Блэйда» (1998) Стивена Норрингтона (есть два продолжения). У Карпентера охотников возглавлял Джек Кроу (Джеймс Вудс) – профи, чья команда оснащена арбалетами, лебедкой и благословением папы римского. В «Блэйде» заглавный герой – не боящийся дневного света вампир-мутант (Уэсли Снайпс), который мстит обычным вампирам за маму. Ноу-хау борца – серебряные пули с чесночной начинкой.

Впрочем, вампиры – не только объект охоты, но и объект сексуальной страсти. Стивен Кинг в книге «Пляска смерти» (см.) среди причин «долгожительства» вампиров в кино упоминает даже «инфантильный орализм» зрителей плюс «сильный интерес к некрофилии». Вряд ли эти слова расстроили бы амбивалентных героев «Вампирских хроник» Энн Райс (1976–2016) и фильма «Интервью с вампиром» (1994) Нила Джордана (о тонкостях отношений двух красавцев-упырей – Тома Круза и Брэда Питта). А вот влюбленная в кровососа романтическая Белла Свон из цикла «Сумерки» (2005–2016) Стефани Майер и его экранизаций (2008–2012) наверняка затаила бы обиду на Кинга за такой «диагноз». Как, вероятно, и Сьюки Стокхауз из цикла романов Шарлин Харрис «Вампирские тайны» (2001–2013) и поставленного по их мотивам телесериала «Настоящая кровь» (2008–2014). У Сьюки тоже есть чувства к вампиру. Впрочем, в романах Харрис и сериале «межвидовые» любовь и страсть – дело обычное. Люди там постоянно влюбляются в разнообразных сверхъестественных существ, включая ведьм, вервольфов, менад, да и сама главная героиня – не человек, а фея. Но это уже другой сюжет.

Цикл фантастических произведений Кира Булычева, созданных в 1970–2002 годах, объединен общими персонажами – жителями вымышленного города Великий Гусляр Вологодской области. Чаще всего истории, придуманные фантастом, умещаются в формат рассказа, хотя в цикл также входят и повести («Марсианское зелье», «Жизнь за трицератопса», «Перпендикулярный мир» и др.). Действие большинства произведений происходит в самом городе или окрестностях, и лишь некоторые поздние сюжеты разворачиваются за пределами Великого Гусляра или даже в космосе («Глубокоуважаемый микроб», «Нужна свободная планета», «Звезды зовут!» и др.).

По легенде, первый рассказ «Связи личного характера» был написан автором еще в 1967 году, исключительно ради денег. Первая авторская книга, куда вошли некоторые рассказы будущего цикла, – «Чудеса в Гусляре» (1972), в серии «Библиотека советской фантастики» (см. Молодогвардейская фантастика ). В полном виде цикл представлен в двухтомнике Булычева «Космический десант» (2006) и «Жертвы вторжения» (2007), выпущенном уже после смерти писателя; в общей сложности цикл состоит из 105 текстов.

Великий Гусляр был не только забавным захолустьем, где проживали начальник стройконторы Корнелий Удалов, его ревнивая жена Ксения, неутомимый пенсионер-общественник старик Ложкин, великий и рассеянный ученый Лев Христофорович Минц, умелец Саша Грубин, журналист Миша Стендаль (не родственник!) и прочие чудаковатые добродушные провинциалы, с которыми и случались всевозможные чудеса. Великий Гусляр был испытательным полигоном, где привычные для НФ ситуации (пришельцы, диковинные изобретения, путешествия во времени и проч.) взаимодействовали с неспешным патриархальным бытом, со спокойным маревом глубинки, где – по идее – ничего произойти не могло, хотя, представьте, происходило. Произведения строились на этом контрасте, оттеняя бессобытийность нашего существования в брежневские годы. Везде вчера было похоже на завтра, а завтра – на послезавтра, и только в Великом Гусляре шла захватывающая, полная чудес жизнь: по улицам сновали инопланетяне, золотые рыбки исполняли любые желания (можно было даже воду в кране ненадолго превратить в водку!), любимый ученик факира показывал невообразимые фокусы, местный колдун под угрозой заклятья заставлял рыбаков делиться окуньками, а гениальный младенец Ленечка (он же Леонардо) щелкал, что семечки, дифференциальные уравнения.