Александр Невзоров - Искусство оскорблять

Константинопольский, Иерусалимский, Антиохийский и другие патриаршие престолы хранят отпечатки самых благочестивых ягодиц мира. Нередко их владельцы были глухими, хромыми, лысыми и косыми. Порой они бывали припадочными, а иногда страдали диареей, подагрой или недержанием. Но, как выяснилось за две тысячи лет, любая специфика внешности, поведения или здоровья не имела и не имеет никакого значения для исполнения обязанностей «святейшего».

Впрочем, одно строжайшее табу всегда существовало: никогда и ни при каких условиях патриарх не мог быть голым. Тем более он не мог в таком виде дефилировать в поисках мелких курортных удовольствий. И дело совсем не в старческом «телес обвисании», и не в потешности семейных «труселей», а в том, что патриарх, как и любой другой актер исторического театра, ровно на 100 % «сделан» из своего костюма, грима и роли. «Ибо парча — это кожа его, а параман — тело его». Разоблачать патриарха не следует, ибо даже в русском языке слово «разоблачать» имеет отчетливый двойной смысл, в том числе и крайне неприятный для разоблачаемого. Лишенный наряда и аксессуаров, переодетый в простое «тело», любой патриарх лишается своей ролевой магии, «десакрализуется» и превращается в заурядного старикашку, место которого в очереди за пивом.

Но дело совсем не в многострадальном Кирюше, который умудрился вляпаться в очередной скандал. В данном случае он служит лишь наглядным пособием, с помощью которого мы можем проиллюстрировать мысль о хрупкости всякого «высокого» образа и через это подобраться к надуманности таких понятий, как «личность», «харизма» и «пассионарность».

Как видим, нагота бывает почти смертельна. В той или иной степени это касается любого персонажа как церковной, так и светской истории. Понятие «нагота», конечно, не следует трактовать только в прямом смысле этого слова. Позолоченная кожура любого сакрального «фрукта» — это не только клобук, панагия, латы, мундир или перья. Это и навороты героических фантазий, и «натянутые» на персонажа нужные факты, которые легко штампуются летописцами и корректируются историками. Счистив эту кожуру, мы почти гарантированно получим что-нибудь весьма жалкое. Следует помнить, что любая «историческая фигура» соотносится с реальным человеком, из которого она «сделана», примерно так же, как Микки-Маус с обыкновенной мышью.

Поясним.

Есть многомиллиардный бренд: блистательный Микки, герой всемирного культа. Эта мышь занимает пьедесталы в Диснейлендах и служит там объектом своеобразного поклонения. Миллионы людей украшаются изображениями Микки или его символикой (ушками), участвуют в посвященных ему шествиях, фейерверках, праздниках и вообще всеми способами «умиляются имени его». А есть реальный прототип милого Микки — Mus musculus : грызун со специфическим запахом мочи и способностью перепакостить все, с чем он соприкасается.

Поучаствовав в диснеевском культе мыши и сняв «ушки», поклонники смышленого Микки привычно травят своих домашних «маусов» фосфидом цинка или ломают им хребты в мышеловках. Их можно понять. Прототипы героев, как правило, заслуживают именно фосфида. И это касается не только мышек.

Если мы вскроем позолоченные туши истории или культуры, то непременно обнаружим, что они кишат прототипами и их дериватами. Как правило, их связь между собой полностью обусловлена «законом Микки-Мауса». Закон действует как в одну, так и в другую сторону: реальные персонажи обвешиваются красивыми мифологемами, а к мифическим героям «приделываются» свойства реальных людей.

Даже волшебный деревянный мальчик Пиноккио — и тот, как выясняется, был «срисован» с пожилого инвалида-алкоголика Пиноккио Санчеса, который на ярмарках Тосканы промышлял демонстрацией своих протезов. Деревянными у Санчеса были ноги, левая рука и часть носа. Его спектакли не отличались режиссерскими изысками: суставчатым протезом ноги Санчес бил под зад ассистента. Тот с воплями падал, а вечно пьяный Пиноккио вскидывал «под козырек» деревянную руку и кокетливо раскланивался.

Кстати. «Закон Микки-Мауса» ставит точку в дискуссии об историчности И. Христа. Применив его к столь щекотливой теме, мы не оставим в ней никакой интриги. Вполне возможно, что какой-то экзальтированный раввин с тяжелой судьбою и с именно таким «Ф.И.О.» действительно жил и умер в Иудее I века, а конструкторы христианства просто использовали его как «вешалку», на которую нацепили паранормальные способности и прочий «суповой набор» античного божества (т. е. непорочное зачатие, чудеса, воскресение и т. д.).

Также вспомним Маугли. В киплинговской легенде это осиянный блеском древнеиндийского золота разговорчивый красавец, а также друг кобр, слонов и крестьянок. Но! Мы знаем, с кого Киплинг списал своего Маугли. И можем оценить контраст меж знаменитым образом и действительностью.

В миссионерских приютах Султанопура и Агры писатель имел возможность потрогать концом своей трости подлинных «диких» детей. Отличительной чертой «лесных» детишек были кровоточивые мозолистые наросты на локтях и коленях размером с «кекс на две персоны», так как передвигались они только на четвереньках. Настоящие «маугли» отличались полным отсутствием речи и каких-либо проблесков интеллекта. Обследовавший их доктор Д. Уишау свидетельствует, что «дикие индусские мальчики были действительными идиотами, какова бы ни была причина их идиотизма». Они пачкали все своими фекалиями, до крови кусали обслугу за ноги и постоянно мастурбировали. Впрочем, в условиях приюта они, как правило, умирали быстрее, чем у добрых индусов созревало окончательное решение об их удавлении.

Иногда наличие прототипа очевидно, но сам он остается скрыт от потомков и исследователей. Романтикам это позволяет надеяться на то, что, к примеру, «Маленький принц» был плодом лишь педофильских галлюцинаций французского летчика, но не существовал in carne [8] В мясе. .

Культ богов, пророков, героев, полководцев и других «пассионариев» — один из самых любимых культов homo . Человечество млеет от перьев, мундиров и «харизм», а именами своих любимцев маркирует эпохи. На этом культе основаны религии, история и культура. К сожалению, для его разрушения недостаточно одного, даже химически чистого цинизма самой высокой концентрации. Требуется нечто более существенное.

Иллюзия того, что в человеческих стаях существуют особи, наделенные чрезвычайными свойствами, качественно отличающими их от других людей, является очень стойкой. Существует даже отрасль истории, всерьез изучающая «пассионариев». Люди очень любят приписывать глобальные события особенностям той или иной «личности».