Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

В середине XVI века министр королевы Елизаветы сэр Френсис Уолсингем создал эффективную тайную разведку. Большое внимание он уделял дешифрованию перехваченных депеш. Дешифровальщик Томас Феллиппес сыграл роковую роль в судьбе шотландской королевы Марин Стюарт, соперницы Елизаветы по правам на британский престол.

В 1586 году, перехватив и дешифровав депеши Марии, в которых имелись сведения о заговоре против Елизаветы, Феллиппес почерком и шифром королевы Шотландии сделал приписку в одном из писем, из которой следовало, что она является организатором покушения на Елизавету, что и предрешило казнь Марии Стюарт.

В конце XVI века французский король Генрих IV подписал с Испанией условия мира, которые сильно затрагивали интересы Англии, поэтому сохранялись в строжайшей тайне. Чтобы получить текст мирного франко-испанского договора, англичане использовали венецианского посла Контарино.

По его поручению испанского курьера, который вез почту с подписанным договором, «опоили каким-то зельем» и усыпили. Снять копию с текста договора оказалось непросто из-за сложной упаковки документа. Он находился в запаянной металлической трубке, на запайке которой была оттиснута печать. Вскрыть трубку, не повредив печать, было нельзя. К тому же трубка-контейнер находилась внутри опечатанной сумки, к которой была прикреплена цепь, обернутая вокруг тела курьера.

Изъятие документа было осуществлено так искусно, что в Мадриде ничего не заметили. Из этого примера видно, что любые ухищрения с защитой пересылаемых почт от проникновения в них не могли сделать их достаточно надежными. Кроме того, для их доставки требовались курьеры, которых также можно было перехватить любителям ознакомиться с содержанием доставляемых ими документов.

Настоящий английский ЧК появился, когда в 1655 году лорд-протектор Англии, Шотландии и Ирландии Оливер Кромвель назначил Джона Терло, одного из организаторов секретной службы Парламента, Главным почтмейстером. Терло организовал при почтовой службе тайную канцелярию для перлюстрации писем.

В 1657 году непосредственно в акте об организации почтовой службы Кромвель указал, что она будет «лучшим средством раскрывать и предотвращать опасные и злокозненные заговоры против общественного благосостояния».

Терло перехватывал письма с такой неуклонностью, что почтовый мешок роялистов, казалось, предназначался именно для его канцелярии. Советник короля Карла II Хайд, находившийся во Франции, не подозревал, что Терло читал его переписку, как раскрытую книгу, и получал доклады о его секретнейших планах чуть ли не прежде, чем те были разработаны до конца.

Терло зависел от услуг знаменитого дешифровщика доктора Джона Уоллиса Оксфордского. Обычный просмотр почты роялистов без применения искусства Уоллиса был бы скорее грубой цензурой, чем тонкой шпионской операцией. Враги Кромвеля, обнаружив её, несомненно, встревожились бы и начали общаться иным способом. По-видимому, Уоллис умел расшифровать любой код или шифр, известный конспираторам той эпохи.

В XVIII веке британский ЧК не имел своего помещения и чёткой организации. Большинство сотрудников работали у себя дома, материалы пересылались посыльными, а старший дешифровальщик не являлся начальником над остальными. ЧК прочитывал в среднем 2–3 зашифрованных письма в неделю. Его сотрудники успешно взламывали шифры Австрии, Турции, России, Франции и других государств.

Закон о почте 1711 года дал правительственным служащим право вскрывать любые письма на основании ордеров, которые они сами и выдавали. С этого времени государственный секретарь просто направлял в почтовое ведомство списки всех, чья переписка должна была перлюстрироваться. При этом один ордер мог включать сотни имён и иметь дополнительные требования вскрывать переписку не только поименованных персон, но также и их адресатов.

В 1733 году Антиох Кантемир, российский поэт и дипломат, будучи послом в Лондоне, сообщал в Петербург: «Обыкновенно всех чужестранных министров письма распечатывают и имеют искусных людей разбирать цыфири [шифры] на всяком языке». Сам Кантемир, чтобы сохранить тайну своих донесений, посылал нарочного из Лондона в Голландию отправить письма в Россию. Впоследствии, став послом во Франции, он отправлял свою почту через Брюссель.

С 1765 года ордеры со списками дипломатов были заменены на общий ордер «вскрывать дипломатическую переписку». ЧК был засекречен и официально о его существовании знали не более 30 человек. Дешифрованная дипломатическая переписка доставлялась только королю и нескольким министрам, переписка глав оппозиции доставлялась государственному секретарю.

Известно, что автор одного из писем вложил в конверт несколько мелких зерен. До адресата послание дошло без них, что убедительно свидетельствовало в пользу того, что конверт по дороге вскрывали. Возмущенный автор письма обратился за защитой в парламент. Однако, как уже говорилось выше, несмотря на все протесты, британские спецслужбы продолжали вскрывать почту.

В 1847 году о существовании ЧК стало известно в ходе парламентского расследования скандального эпизода, связанного в перехватом и чтением почтовой переписки итальянского политического эмигранта Джузеппе Мадзини, который проживал в Лондоне. И ЧК был немедленно упразднен.

Тем не менее, активной работе британского ЧК в XIX веке продолжалась. Об этом свидетельствует переписка по этому вопросу идеологов коммунизма Карла Маркса и Фридриха Энгельса, живших в Великобритании в эмиграции. Маркс жил в Лондоне, а Энгельс в Манчестере, и интенсивная переписка между ними составляет несколько томов их сочинений.

Приведем соответствующие выдержки из их переписки 1852 года:

— Маркс Энгельсу 3 марта: «…Твой пакет для «Revolution» и «Tribune» был вскрыт, даже не дали себе труда снова заклеить его».

— Энгельс Марксу 24 сентября: «Посылаю тебе обратно конверт твоего письма полученного сегодня: по-видимому, была сделана неудавшаяся попытка вскрыть его».

— Маркс Энгельсу 27 октября: «Конверт, предыдущего письма, который ты прислал мне обратно, без сомнения, пытаюсь вскрыть. Но явно неловко и безрезультатно».

— Энгельс Марксу 27 октября: «… Твое сегодняшнее письмо ко мне вскрыто, судя по тому, что не все четыре угла конверта были хорошо запечатаны…».

— Маркс Энгельсу 25 октября: «Дорогой Энгельс! Насчет нашей переписки мы должны принять меры. Несомненно, что в Министерстве Дерби у нас есть компаньон по чтению наших писем. Поэтому я не могу писать тебе абсолютно ничего такого, что не считаю желательным довести в настоящий момент до сведения прусского правительства…».