Дейв Каллен - Колумбайн [litres]

За подобный отчет о расследовании публика подняла департамент шерифа на смех. Такая реакция весьма озадачила должностных лиц. В неофициальном порядке они говорили, что действовали так же, как всегда: выстроили дело в закрытом режиме, оставив выводы при себе. Сообщать результаты – это работа прокуратуры, а не шерифа. В департаменте все еще не понимали, что это дело не такое, как другие.

В то время как судебные баталии становились все жарче, начало проявляться то, что называют «усталостью от сострадания». Но пока что никто не говорил об этом вслух.

Первым высказался Чак Грин, обозреватель газеты Denver Post и одна из наиболее мерзких известных персон столицы Колорадо. Семьи жертв были потрясены двумя колонками, в которых он обвинял их в том, что они эксплуатируют трагедию, получая от нее выгоду.

Они уже получили миллионы, писал он. «На нас и так уже обрушилась лавина отчаяния, однако жертвы того, что случилось в «Колумбайн», хотят заработать на этой истории еще больше».

Родители погибших были застигнуты врасплох. Им и в голову не приходило, что кто-то может написать такие вещи. Еще больше их потрясли отклики на эту гадкую писанину. «Все мы сыты по горло этим непрестанным нытьем», – заявил один из читателей газеты. Другой заметил, что подобные настроения появились уже давно: «О них шепчутся среди своих, испытывая при этом чувство вины».

Но теперь эти настроения выражались открыто.

Годовщина трагедии «Колумбайн» предоставила также прекрасную возможность для политических действий. Том Маузер принял участие в акции протеста против Национальной стрелковой ассоциации и, зарядившись там энергией, посвятил себя борьбе за ограничение доступа к оружию. «По натуре я совсем не лидер, но мне становится легче, когда я выступаю перед публикой, потому что таким образом словно продлеваю Дэниелу жизнь», – сказал он. Том взял годичный отпуск за свой счет, чтобы поработать лоббистом организации «Разумная альтернатива эпидемическому распространению огнестрельного оружия» в Колорадо. Эта группа поддерживала несколько внесенных в законодательное собрание штата законопроектов, направленных на ограничение доступа к огнестрельному оружию для несовершеннолетних и лиц с уголовным прошлым. Перспективы их принятия были неплохими, особенно у флагманской инициативы, которая предусматривала ликвидацию лазейки в законодательстве об обороте стрелкового оружия, позволяющую его нелицензированным продавцам – участникам выставок такого оружия не позволялось проводить предварительную проверку покупателей на наличие судимости за уголовное преступление и иных обстоятельств, лишающих их права на его приобретение. Но в феврале законодатели отклонили эту меру, хотя количество голосов «против» лишь незначительно превышало количество голосов «за». Аналогичный законопроект застрял в Конгрессе.

В результате за неделю до годовщины трагедии в «Колумбайн» в Денвер снова приехал президент Клинтон, чтобы поддержать выживших и выступить в поддержку новой стратегии «Разумной альтернативы», направленной на принятие в Колорадо закона, который закрыл бы лазейку, касающуюся оружейных выставок.

Республиканское руководство Колорадо обрушилось на президента с критикой и отказалось выступать в одном с ним зале. Губернатор-республиканец Билл Оуэнс поддержал идею принятия такого закона на референдуме, но отказывался выступать на прямой линии, проводимой Национальной вещательной корпорацией с Томом Броко в роли ведущего, пока в середине шоу Клинтон не покинул сцену.

Этот визит президента в Колорадо вызвал некоторое шевеление в Вашингтоне. Перед прямой линией с Броко лидеры Палаты представителей Конгресса объявили о достижении двухпартийного компромисса по поводу принятия закона, закрывающего лазейку, которой пользуются нелицензированные продавцы на оружейных выставках. Но к этому моменту прошел уже год, и, чтобы наконец принять такой закон, нужно было еще много времени.

Том Маузер продолжал борьбу. Во время митинга, состоявшегося на той же неделе, что и прямая линия, «Разумная альтернатива» расставила на ступеньках лестницы Капитолия штата 4 233 пары обуви – по одной за каждого несовершеннолетнего, убитого из огнестрельного оружия в 1997 году. Том снял с ног кроссовки и поднял их, чтобы показать толпе. Это кроссовки Дэниела. Том надевал их на все митинги – ему нужно было чувствовать осязаемую связь с сыном. К тому же они помогали по природе стеснительному человеку устанавливать некую связь между Дэниелом и теми людьми, перед которыми он выступал.

2 мая губернатор и генеральный прокурор штата – самые видные республиканец и демократ в Колорадо – первыми поставили подписи на петиции о вынесении закона, закрывающего лазейку, на референдум, который пройдет одновременно с очередными выборами. Чтобы он состоялся, требовалось набрать 62 438 подписей. Собрано же было почти вдвое больше.

Соответствующий закон впоследствии примут на референдуме при соотношении голосов «за» и «против» два к одному. И в Колорадо лазейка, касающаяся оружейных выставок, будет закрыта.

Но в Конгрессе аналогичный закон не прошел. Так что на национальном уровне в ответ на трагедию в школе «Колумбайн» так и не было принято никакой сколько-нибудь значимой законодательной нормы, ужесточающей контроль за оборотом оружия.

Учебный год завершился благополучно. 20 мая старшую школу «Колумбайн» закончил уже второй класс, состоящий из детей, которые пережили трагедию. На сцену поднялись девять учеников, получивших ранения, в том числе двое – в инвалидных креслах. Патрик Айрленд, хромая, взошел по лесенке, чтобы произнести прощальную речь.

Это был тяжелый год, сказал он. «Стрельба, имевшая место здесь, показала стране, что в старших школах царит такой накал ненависти и ярости, какого никто прежде не ожидал». И все же Патрик был убежден, что по большому счету мир добр. Он целый год думал, стараясь понять, что заставило его преодолеть расстояние до окна библиотеки. Сначала он предположил, что это была надежда, но потом пришел к выводу, что это было доверие к людям. «Когда я падал из окна, то знал, что кто-нибудь подхватит меня. Вот что я должен вам сказать: все это время я знал, что наш человеколюбивый мир где-то рядом».

Эрику надо было проделать еще немало работы. Изготавливать напалм оказалось трудно. Он обнаружил, что это чрезвычайно нестабильное вещество. В интернете он нашел множество рецептов, но, следуя им, он ни разу не получил тех результатов, которые обещали инструкции. Первая партия была никуда не годной. Эрик попробовал еще раз. Итог оказался таким же. Он продолжал менять ингредиенты и характеристики процесса нагревания, но все равно неудачи следовали одна за другой. И произвести несколько партий тоже было нелегкой задачей.