Геннадий Ашин - В тисках духовного гнета

Материалом для производства «поп-культуры» являются действительные жизненные драмы городского, возрастного и прежде всего классового маргинала. Он основной герой популярной культуры, он же ее основной «клиент». Однако в отличие от «маскульта», который потребляется и «работает», как любят говорить дельцы индустрии культуры, «на уровне масс» (читай маргиналов, лишенных подлинного воспитания и образования, оторванных от корней традиционной народной и подлинно высокой городской культуры, — маргиналов, составляющих основную массу потребителей), — в отличие, повторим, от «маскульта» «поп-культура» заставляет эти массы, так сказать, подниматься на цыпочки. По сравнению с «поп-культурой» «маскульт» не «грешит» «тонкостями» именно потому, что обходит попытки анализа реальных жизненных проблем, прежде всего проблем бытия.

Когда речь не идет о маргинале, массовая культура может и не уходить от исследования реальных жизненных проблем. Скажем, документальный телефильм, показывающий сезонные трудности какого-нибудь состоятельного фермера из «деревенского» штата Айова или Джорджия, может быть вполне правдивым и вполне законченным произведением массовой культуры.

В практике производства «маскульта» распространен и другой подход: «маскульт» «решает» данные проблемы в рамках стереотипов, шаблонов и схем, не претендующих на близость к реальности.

«Поп-культурные» произведения ориентированы на маргиналов, стремящихся к постановке и решению важнейших жизненных проблем, с которыми они сталкиваются. «Поп-культура» предлагает принципиально неполные или псевдоопределенные, как бы полноценные постановки болезненно актуальных проблем не быта, а бытия маргинала, не истинные, а лишь правдоподобные решения.

«Маскульт» в свою очередь ориентирован на тех, кто либо по своему воспитанию и образованию не «созрел» для постановки и решения проблем бытия (дети, подростки и т. п.), либо по определенным причинам находится вне этих проблем. Широчайшую, основную массу потребителей «маскульта» составляют те, кто сознательно или интуитивно, из-за инфантильности, испорченного вкуса или из-за экзистенциального страха избегает серьезной постановки важнейших проблем бытия, попыток их анализа и реального решения. Это множество тех, кто считает, что им не нужны ни попытки правдивого отражения реальности художественными средствами (подлинное искусство), ни претензии на подобные попытки («поп-культура»), кто не стремится даже и к претенциозной частичной «поп-культурной» правде. Соответственно этот контингент получает массовокультурную непритязательную ложь. «Поп-культура» обращена к людям, имеющим значительно более высокий уровень духовно-культурных претензий. Ценители «поп-культуры» в этом смысле зачастую ощущают себя «выше» любителей «маскульта».

Отметим, что потребление «поп-культуры» носит сплошь и рядом характер престижного, или статусного, присвоения. Обыватель может покупать те или иные произведения искусства (или, положим, билет в театр или на выставку) не столько потому, что он оценивает их художественные достоинства, сколько потому, что это модно, принято в его среде (или в той более высокой по статусу социальной группе, членом которой он хотел бы стать), престижно. Миллионер покупает картину художника-абстракциониста часто не потому, что она ему действительно нравится, а преимущественно для того, чтобы продемонстрировать свою «интеллигентность» и богатство (не говоря уже о том, что он считает это выгодным помещением капитала). Потребление при этом имеет еще один дополнительный оттенок, который отметил К. Маркс: «Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, т. е. когда он существует для нас как капитал или когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т. д., — одним словом, когда мы его потребляем…

Поэтому на место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств — чувство обладания » 12.

Потребление и престижное присвоение пересекаются, но совпадают лишь частично, ибо можно пассивно «поглощать» духовную культуру «на манер» еды и при этом быть вне престижного ее присвоения. Например, можно искренне презирать и даже ненавидеть «злодейскую», наглую или безвкусную рекламу, комиксы и т. п., но при этом в той или иной мере потреблять то самое, что в принципе искренне считаешь «аморальным» или «ничтожным». Негативное отношение и вместе с тем потребление, судя по опросам, присущи значительной массе американцев 13.

С другой стороны, явления культуры достаточно часто престижно присваиваются, но при этом реально не потребляются. Границы, отделяющие массово потребляемое от престижно присваиваемого, суть зыбкие водоразделы, отделяющие друг от друга потоки массовой и популярной культур.

«Поп-культура» далеко не всегда может быть массовой. Популярные произведения — а такие произведения есть у разного рода авангардистов, модернистов, минималистов, концептуалистов, гиперреалистов и т. д. и т. п. — могут быть не поняты и не «почувствованы». Стало быть, реально потреблены эти произведения будут не более чем невскрытая банка консервов. Однако вместе с тем эта «банка» — эти произведения могут быть присвоены из соображений престижа. Вменять себе в заслугу тот факт, что видел или слышал известное произведение, — значит престижно присваивать без потребления.

Поскольку процесс реального «переваривания» и «поглощения», словом, потребления культурных явлений и процесс престижного присвоения результатов творчества зачастую проникают друг в друга, постольку у «поп-культуры» и «маскульта» есть обширные сферы, уровни взаимопроникновения.

Очевидным результатом взаимной диффузии данных разновидностей буржуазной культуры является, в частности, признание потребителя образовавшейся «срединной» «поп-массовой» культуры в том, что он «не до конца понял», «не до конца почувствовал» воспринимаемое произведение. По отношению к произведению, ставшему (в результате использования «звезд», усилий рекламы и т. д.) широко известным, понятое в данном произведении и тем самым потребленное есть массовое. Не до конца понятое, не почувствованное, но престижно присвоенное (я видел, слышал, приобрел и т. п.) по отношению, подчеркнем, к известному произведению есть не что иное, как отражение его популярности. Данное произведение — для потребителя, воспринимающего это культурное явление вышеописанным образом, — есть произведение популярной культуры.

Разумеется, это не значит, что в реальности «поп-культура» всегда воспринимается единственно путем престижного присвоения, а «маскульт» только потребляется в указанном нами смысле. Возможно и обратное. Рафинированный западный интеллигент-гуманитарий в какой-то мере потребляет «поп-культуру», а провинциал, недавно переехавший из глуши в город, может престижно присваивать нью-йоркскую массовую культуру.