Геннадий Ашин - В тисках духовного гнета

Следующее свойство «поп-культуры»: она всему придает характер одновременно поразительно реальный и столь же поразительно нереальный, причудливо сплетая искусство и действительность, приближая последнюю к первому, и не без пользы для правящих кругов. Она, так сказать, «артизирует» реальность. Вот первая, еще довольно робкая «артизация». 1945 год (рис. 12). Крышку пианино украшает, «декорирует» Л. Бокалл — голливудская кинозвезда, за пианино — вице-президент Г. Трумэн (вскоре ставший президентом США). Он играет военнослужащим.

Рис. 12

По мере приближения к сегодняшнему дню «артизация» все глубже и шире проникает в политику и в бизнес. «Артизация» 1985 года (рис. 13). Реклама ромашкового красителя для волос — явная реминисценция на «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли. Высокое Возрождение спускают до «ромашкового» искусственного красителя, краситель «поднимают» до Высокого Возрождения. Такова «артизация» в массовой культуре.

На уровне «поп-культуры» это делается иначе. Например, довольно часты монтажи фотографий ведущих политических деятелей США со знаменитыми «поп-звездами». Само по себе это совмещение было бы не чем иным, как «артизированным маскультом». Однако последнее время подобные снимки все чаще дополняются более или менее научными выкладками, «доказывающими», что старшее поколение — в лице политиков и младшее — в лице юных звезд американского «поп-искусства» в отличие от прошлых 60-х и 70-х годов не конфликтуют. Традиционно далекие от «поп-искусства» американские политики демонстрируют свою принадлежность одновременно и к этому «демократическому искусству», и к воплощающей последнее «творческой молодежи Америки», и к «отцам», а вместе с ними — к «зрелости», а вместе с нею — к «большой политике». В подтверждение этой современной «близости» старшего и младшего поколений, «искусства» и политики американские психологи помещают, например, в непосредственной близости друг от друга (рис. 14) — в близости, знаменующей якобы положительную психологическую взаимосвязь, «психотипы» «поп-звезды» и политического деятеля.

Гомогенизация, совмещение в едином контексте, казалось бы, несовместимых качеств, — следующая черта «поп-культуры». Искусственно, но при этом искусно соединяются характеристики, которые принято считать полярными.

Хотя Мона Лиза (Джоконда) с усами (рис. 15) была нарисована не в середине 80-х годов, а в 1919 г. и не американским, а французским художником М. Дюшампом, она не случайно является сейчас одной из самых модных и почитаемых художественной влитой в США. Игра на духовных ценностях, смешение их в единое месиво очень характерны для «поп-культуры» и сегодня. И вот голливудская «звезда» Сюзанн Страсберг предлагает «синтез» из себя и Моны Лизы (рис. 16).

Рис. 15, 16

Один из самых известных художников поп-арта, Джаспер Джонс, в 1984 г. создал картину «Блуждание мыслей» (рис. 17). Рядом с Моной Лизой, справа, швейцарский сигнал тревоги — предупреждение об оползнях, два кувшина и что-то еще, непонятное и озадачивающее, на багровом, зеленом и желтом в свою очередь немотивированном фоне. Об этой картине художественная критика «авторитетно» писала: «Мы и должны все время задавать себе вопрос: что же это мы видим перед собой?» Это «товар» для тех, кто «перерос» (или считает, что перерос) «маскульт». Индивидуальная манера, нешаблонность — все это есть. Но зачем это «все»?

Казалось бы, безобидная игра — на самом деле воспитание ценностного релятивизма. Особенно опасного, когда речь идет о судьбах людей и целых народов. На снимке (рис. 18) за двумя эсэсовцами, в белом круге, один из шефов гестапо — Клаус Барбье (в штатском). Рядом с этим снимком в журнале помещена реклама лучшей на сегодняшний день в Америке кошачьей пищи под названием «Счастливый кот» (хэппи кэт) (рис. 19).

От лица котенка рассказывается, как он стал счастливым, когда «мама» (то бишь хозяйка) однажды принесла ему и распечатала коробку «Хэппи кэт». Реклама заканчивается словами: «Сделайте вашего котенка счастливым». А рядом между тем рассказывается и показывается в снимках история кровавых злодеяний Барбье, сгубившего не одну тысячу человеческих жизней, недавно арестованного после многих лет поисков и ожидающего суда. Соединение «наилучшей пищи для котят» и Клауса Барбье на двух рядом находящихся полосах — фактически в единый контекст — отнюдь не является случайным, напротив, оно типично для манипуляторкой культуры. Сочетание противоположных качеств есть явление социально-психологически значимое: психологи установили, что трагическое и серьезное в контексте нетрагическом теряют трагизм.

Другой пример. В американской буржуазно-либеральной прессе в середине 80-х годов появилась тема борьбы за национальную независимость Ямайки. Однако посмотрим, какими средствами эта борьба велась и каких целей в действительности достигала. В одном из журналов была помещена статья о Ямайке и серия фотографий. Под первым снимком (рис. 20) подпись: «Ямайка — это культура». Затем короткий рассказ о ее национальном вкладе в мировую культуру и в конце текста фотография с подписью «Мы более чем пляж; мы — страна» (рис. 21).

Рис. 20, 21

«Поп-культура» отличается тем, что она говорит одно, а получается совсем другое; говорит, что Ямайка — культура, страна, а не только пляж для богатых туристов, прежде всего для американцев, в то время как финальное изображение и то, к чему клонится все повествование на трех страницах о Ямайке, упрямо толкают нас к выводу о том, что Ямайка — пляж, пляж, а не страна, пляж! В отличие от «маскульта» популярная культура не уклоняется от жизненно важных проблем, обращается к ним, но в конце концов выворачивает их наизнанку.

Самая опасная особенность «поп-культуры» — правдоподобие.

По следам кровавой истории банды девушек-убийц, руководимых Чарльзом Мэйсоном, телесеть Америки Си-би-эс сделала двухсерийный — «под документальный» — фильм, который имел общенациональный успех. Одна из важнейших причин популярности этой ленты состояла в передаче ею того, чтб было (и того, как это было) достоверно и правдиво. Это вызвало интерес и вместе с тем доверие аудитории к раскрытию средствами искусства причин серии сенсационных убийств. Однако никаких подлинных причин этих преступлений показано не было. Лента стремилась натуралистическими подробностями убедить зрителей в том, что Мэйсон — выродок, параноик, объятый жаждой насилия и жаждой власти, опасный маньяк, кровожадный монстр, дьявол в образе человеческом. Соответственно в «сатанинском» духе характеризовались и сообщницы Мансона. Подчеркивалась, в частности, их «сверхчеловеческая» уверенность в себе. Комментарий к данному кадру из фильма (рис. 22), помещенный в одном из американских журналов, поддерживает «версию» фильма: «Обратите внимание на то, как уверенно, спокойно и с юмором держатся обвиняемые».