Фёдор Быханов - Сумка экспедитора

В самые разные инстанции: от «Скорой помощи» до полиции с мольбой обращались старики, чтобы выйти из заточения, устроенного им соседкой. Во время пастушьего сезона, даже в городской черте часто можно встретить стадо домашнего скота, направляющегося на пастбище или спешащего обратно к своим хозяевам на вечернюю дойку. Такими частными животноводами, у которых можно приобрести парное молоко или творог со сметаной, сразу на несколько улиц округи давным-давно слывут мать и дочь Родионовы. Оттого есть у них и немалый круг постоянных покупателей, по телефону извещающих молочниц о том, что ждут их с натуральным товаром прямо у себя дома. Чаще всего так бывает по утрам, когда молоко оказывается на столе потребителя к завтраку. Но в тот осенний день сигнал мобильника прозвучал уже после обеда. Подняв трубку, хозяйка частного хозяйства приняла заказ от четы пенсионеров Прониных, проживавших совсем близко от них – в одном из бывших общежитий, перестроенном под многоквартирный дом, состоящий из жилых секций на несколько соседей. От утренней распродажи товар оставался, потому женщина ответила утвердительно и тут же попросила дочь отнести старикам полный бидончик молока. Та охотно собралась в дорогу, но пока шла до нужного адреса, настроение стало портиться от предчувствия возможной встречи с соседкой своих постоянных клиентов. Поселилась та не очень давно, заняв освободившуюся комнату жилой секции, где общими были санузел и ванная, но уже успела не в лучшую сторону прославиться непростым нравом. Довольно часто, покупая молоко, Пронины делились своими обидами на соседку, годившуюся им в дочери, но обращавшуюся с пенсионерами не просто высокомерно, а так, словно между ними черная кошка пробежала. Опасения молочницы на счет нежелательного общения с обидчицей стариков, сбылись еще у входа в тамбур жилой секции. Дверь была заперта. На стук в неё долго никто не отвечал. Но затем, видимо, желая твердо прекратить такое беспокойство со стороны гостьи, из тамбура раздался моложавый голос, грубо отказавшийся впускать кого-либо за порог. Удивление торговки молоком возросло еще больше, когда она узнала о подобной же участи, постигшей перед самым её появлением и бригаду «Скорой медицинской помощи». Её тоже вызвала пожилая четой, но медики также не получили к ним доступа. Потому делать ничего не оставалось, кроме как отправиться восвояси. И только поздно вечером, снова получив звонок от стариков Прониных, она вернулась обратно и благополучно напоила тех молоком. А заодно узнала подробности освобождения их из вынужденного многочасового заточения. Освободителем оказался участковый уполномоченный. Ему глава семьи Прониных – Виктор Иванович сообщил по мобильной связи о том, что с супругой Ольгой Дмитриевной и час, и другой, не могут даже в туалет сходить. Не говоря уже о визите за хлебом в продуктовый магазин. А все потому, заявил пенсионер, что снаружи дверь в их комнату накрепко заперла соседка Лидия Иньшина. В момент того разговора офицер полиции уже шел к ним в бывшее общежитие, ставшее местом обитания собственников жилья. Но, гораздо раньше, самой первой в подобный исход развития конфликта его посвятила как раз та самая особа, на которую жаловались пенсионеры. И у нее, к тому же, имелся опыт подобного воздействия. Вскоре после новоселья, она вышла с жалобой на соседа, обернувшейся привлечением того к административной ответственности, чего прежде никогда не было за плечами пожилого мужчины, успевшего разменять девятый десяток лет жизни. А сегодня утром Лидия в телефонном разговоре пригрозила запереть стариков в их квартире, чтобы не досаждали её, исходящими оттуда, запахами. Участковый, как мог, попытался тогда отговорить Иньшину от подобного противоправного поступка. И надеялся на то, что профилактическое убеждение пойдет на пользу. Но затем из «Дежурной части» сообщали, что Лидия им сообщила об осуществлении задуманного. Теперь вот и пенсионер Пронин по телефону просит вызволить их с супругой из заточения. Оказавшись перед запертой дверью, не позволяющей войти в общий тамбур двух квартир, участковый уполномоченный попытался созвониться с Иньшиной. Звонки вызова шли, но та не брала трубку. А вот старики, находившиеся взаперти, немного успокоили по мобильной связи тем, что живы и здоровы, несмотря на несколько часов, постигшей их, неволи. Желая скорее помочь им, представитель органов власти попросил подходящий для этой цели инструмент у очевидцев, высыпавших на лестничную площадку. Ему вынесли гвоздодёр, орудуя которым удалось взломать замок и попасть в тамбур. Но и там пришлось снова пускать в дело плотницкий инструмент, чтобы удалить гвозди, которыми удерживалась на полу широкая доска, другим концом подпиравшая ручку на двери квартиры Прониных. На глазах стариков, получивших после этого возможность выти из четырех стен на волю, блестели слёзы благодарности. А вот Лидия Иньшина даже не соизволила ответить на вопросы для протокола. Лишь потом, когда началось расследование, неожиданно появилась видеозапись всего произошедшего с соседями во время их конфликта. Оказалось, что Лидия Иньшина, для сбора доказательств того, что это соседи её провоцируют на скандалы, установила в тамбуре видеокамеру. Диск с записывающего устройства, изъятый в ходе выемки, был приобщен в качестве вещественного доказательства к материалам уголовного дела, возбужденного в отношении Иньшиной и зримо представил все то, что довелось пережить супругам Прониным в тот нелегкий для них день. Утром, желая проветрить комнату, они распахнули было настежь двери, но их немедленно захлопнула соседка, недовольная появившимся запахом. Сама Лидия после демарша прошлась по тамбуру с аэрозольным баллончиком химического отбеливателя, чтобы привести окружающую атмосферу в угодное для неё состояние. Когда Виктор Иванович в ответ воспользовался фирменным освежителем воздуха, то прямо в сторону пожилой супружеской пары была направлена едкая струя перцового газа. Пришлось им скрываться он разъедающего глаза вещества за собственной дверью. В неё соседка тут же вогнала несколько гвоздей, прибивая к косяку. Но изнутри пленники смогли отпереться, навалившись плечами на дверь. Только зря, как оказалось, успокоились. Им так просто не удалось справиться с новым препятствием – доской, одним концом подпиравшей ручку, а другим прибитой Лидией Иньшиной к полу. Попытались обрести свободу, вызвав сначала медиков, потом молочницу. Но тщетно. В качестве последней надежды обратившись к участковому инспектору полиции, сумевшему справиться с задачей. В итоге действия Лидии Иньшиной были квалифицированы как незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением, совершенное в отношении двух и более лиц. Свою вину обвиняемая признала. Еще некоторое время ей пришлось провести под наблюдением участников стационарной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы. Они установили, что на момент конфликта у женщины не было выявлено какого-либо временного болезненного расстройства психологической деятельности. Она могла осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, а также руководить ими. И все же строгой ответственности, соответствующей тяжести столь серьезного противозаконного деяния, ей удалось избежать. Подсудимую признали виновной в совершении инкриминируемого ей преступления, но освободили от отбывания наказания по Постановлению Государственной Думы «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы и Великой Отечественной войне 1941-1945 годов». Что же касается надежды на дальнейшее добрососедское существование участников конфликта, обернувшегося заколоченной дверью, то оно вполне реально. Если, конечно, удастся реализовать на практике мнение врачей, проводивших стационарную комплексную психолого-психиатрическую судебную экспертизу. Они установили, что по своему психическому состоянию Лидия Иньшина нуждается в амбулаторном наблюдении и лечении у врача психиатра по месту жительства.