Владимир Шигин - Бог Нептун не любит Украину

При этом, как утверждает украинская пресса, «моряки украинского флота не унывают». Вот, к примеру, целый день 10 марта 2015 года матросы и курсанты ВМСУ дружно участвовали в непрерывном 18-часовом радиомарафоне «Шевченко мобилизует!», который заключался в непрерывном чтении стихотворений кобзаря в честь его 201-летия (вот дата так дата!). В это же время их адмиралы, не менее дружно, в течение этого «марафона» неистово возлагали цветы к бесконечным памятникам Шевченко, организуя столь же бесконечные «тематические мероприятия» на данную тему и слушали певцов, исполняющих песни на стихи Шевченко. Конечно, слушать песни на стихи кобзаря и читать на измор по радио его стихи — дело в культурном смысле самое, что ни на есть полезное, вот только к деятельности военно-морского флота никакого отношения не имеющее. Но тут, как говориться, каждому свое: кому в море учебно-боевые задачи выполнять, а кому и стихи заучивать, ведь если Шевченко мобилизует, значит, он заодно направляет, вдохновляет и окрыляет!

Но невольно возникает законный вопрос, а какое вообще отношение имеет Тарас Григорьевич Шевченко к украинской армии? Как это не грустно для украинцев, он о таковой и слыхом не слыхивал. Зато к русской армии Т.Г. Шевченко имеет самое непосредственное отношение, так как отслужил в ней целых десять лет с 1847 по 1857 годы. Если вспомнить, что именно в это время шла кровопролитнейшая Крымская война, то можно считать, что Тарасу Григорьевичу несказанно повезло, так как служил он не на поливаемых огнем севастопольских бастионах, а в глубочайшем тылу в закаспийских степях. Ну, а причем флот? — скажут мне. Украинский флот, разумеется, здесь ни причем. А вот к российскому флоту Тарас Григорьевич отношение все же имел, причем самое непосредственное.

В пору службы Шевченко в отдельном Оренбургском корпусе, морское министерство организовало экспедицию по исследованию Арала. Начальником экспедиции был назначен представитель легендарной династии Бутаковых — Алексей Иванович Бутаков. Узнав, что в Оренбургском корпусе служит хороший художник, Бутаков уговорил генерала Огарева прислать его для зарисовки береговой линии Арала. Несмотря на то, что Шевченко было лично императором запрещено заниматься живописью во время прохождения службы, он был принят в экспедицию к Бутакову в качестве рисовальщика. При этом, будучи рядовым солдатом, по приказу А.И. Бутакова, Шевченко столовался вместе с офицерами в кают-компании и пользовался полной свободой.

Исследователь Аральской экспедиции А.И. Бутакова пишет: «Тарас Шевченко, вынесший из путешествия по неизведанному морю множество впечатлений, обогативших поэта новыми знаниями и поэтическими образами, рисовал и писал стихи. На Кос-Арале Шевченко создал цикл стихотворений, впоследствии переработанных им в поэму, изданную теперь под названием „Цари“, и изумительные песни, проникнуто подлинно народным восприятием природы и человеческих чувств. Более пятидесяти стихотворений было написано Тарасом Шевченко за время зимовки на Кос-Арале. Ни в одну из зим ни до, ни после он не писал такого количества их».

Спустя некоторое время по чьему-то доносу Шевченко снова отправили в свою воинскую часть. Но вины российских моряков в том не было. Мало того, А.И. Бутаков был за попустительство Шевченко очень серьезно наказан. В письмах этого периода Шевченко неоднократно описывал свою счастливую жизнь среди моряков на Арале, особо выделяя самое доброе отношение к себе со стороны Бутакова и его супруги Ольги Николаевны. Это, впрочем, не помешало ему уже после возвращения в Петербург отплатить А.И. Бутакову черной неблагодарностью. В своем дневнике Шевченко записал, что прогуливаясь как-то по Невскому проспекту, он увидел идущего навстречу А.И. Бутакова, хотел было поздороваться и поблагодарить, но потом передумал и, отвернувшись, молча, прошел мимо. Вот так и отблагодарил… Ну, как здесь снова не вспомнить Олеся Бузину и его классический труд «Вурдалак Тарас Шевченко»!

В 2006 году, будучи в Севастополе, я написал небольшое стихотворение «Два Шевченка». Дело в том, что во время обороны Севастополя 1854-1855 годов современник кобзаря матрос российского Черноморского флота Игнатий Шевченко заслонил в бою от пули русского лейтенанта Н. Бирюлева. А в 2004 году в Севастополе был с большой помпой открыт памятник… Тарасу Шевченко. Я не считаю данное стихотворение шедевром поэзии, но думаю, что в контексте нашего повествования оно будет вполне уместно.

К чему это я рассказал страницу флотской жизни кобзаря? Да только к тому, что если и было в десятилетней жизни Т.Г. Шевченко что-то светлое, то этим светлым пятном был российский императорский флот, да и плавал по Аралу Тарас Григорьевич не под желто-блокитным прапором, а под Андреевским флагом и, кстати, весьма был этим счастлив. Поэтому, по логике вещей, если Шевченко и может кого-то мобилизовать, то только на российский флот, т.е. туда, где он когда-то реально служил.

В связи с разговором о Т.Г. Шевченко, мне вспомнилась давняя, но весьма забавная история. Где-то в конце 90-х годов, во время очередного приезда в Севастополь, ветераны береговых войск и морской пехоты Черноморского флота пригласили меня на свой праздник, отмечать который решили прямо в штольне знаменитой 30-й береговой батареи на Северной стороне города. Сама батарея, после раздела ЧФ, осталась за Россией, а ее жилой городок отошел к Украине. В программу праздника входило и посещение этого городка, который к этому времени был передан какой-то береговой части ВМСУ. Жилгородок к этому времени, разумеется, был уже донельзя запущен, но рассказ не о том. Самое удивительное я увидел в бывшей «ленинской комнате», переименованной в некую «войсковую светлицу». Прежде всего, поразила батальная картина, написанная на всю стену художником-самоучкой еще советских времен. Картина, судя по всему, изначально изображала бой парусного российского флота с флотом турецким. Но времена изменились, и ко времени моего посещения «войсковой светлицы», русские корабли дрались уже под непонятными белыми полотнищами. От этого создавалось впечатление, что они вот-вот сдадутся на милость турок. Дело в том, что украинские начальники посчитали непатриотичным прославлять в «войсковой светлице» подвиги чужого флота, а потому приказали закрасить белой краской синие Андреевские кресты на русских флагах. На большее ума не хватило. Жалко, не додумались нарисовать украинские флаги, тогда бы уж точно победили. Но это были еще цветочки… Самое удивительное ожидало в глубине «войсковой светлицы»! Там из-под насупленных бровей сурово посматривал на меня Тарас Шевченко. Однако прищур шевченковских глаз неожиданно показался мне до боли знакомым. И я подошел к гипсовому Тарасу. Сказать, что увиденное меня поразило, значит не сказать ничего. Передо мной на постаменте возвышался… загримированный Ленин. Наверное, именно в такой виде, он и пробирался с конспиративной квартиры в Смольный, чтобы возглавить Октябрьскую революцию. Для большей убедительности, у Ильича отбили его знаменитую бородку, залепив разбитый подбородок замазкой. На голову страдальцу прилепили пластилиновый парик, а над глазами — пластилиновые брови. Довершали лик новоиспеченного кобзаря здоровенные пластилиновые усы. При этом видимо, одноцветного пластилина у умельца-гримера уже не хватило, оттого усы двуликого бюста отдавали всеми оттенками радуги. Как здесь было не вспомнить бессмертного Кису Воробьянинова и его усы, окрашенные красителем «Титаник» в «радикально черный цвет»: «Ипполит Матвеевич возвратился домой и с омерзением стал поливать голову и усы „Титаником“. По квартире распространилось зловоние. После обеда вонь убавилась, усы обсохли, слиплись, и расчесать их можно было только с большим трудом. Радикальный черный цвет оказался с несколько зеленоватым отливом, но вторично красить уже было некогда…» Вот так дешево и сердито, при помощи пачки детского пластилина, украинские моряки переформатировали классика марксизма-ленинизма в классика украинской поэзии. Именно этот давний диковинный полуЛенин-полуШевченко и стал для меня на долгие годы олицетворением всей нелепости ВМС Украины.