Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина

Между тем, как я могу засвидетельствовать, вплоть до начала бомбардировок НАТО реальной войны в автономии не было. Общая схема военных действий была такова: атака бойцами ОАК какого-либо объекта, а вслед за этим преследование боевиков югославскими силовиками. То, что я видел, напоминало борьбу с террористами, но не настоящую войну. Общее число жертв, по сильно разнящимся правозащитным источникам, в косовском конфликте до натовских бомбардировок было от 1000 до 2000 человек, в подавляющем большинстве боевиков ОАК. Для края с населением почти в два миллиона это не слишком большая цифра. Разрушений также практически не было; чисто визуально автономия производила впечатления вполне мирного края. После того, что я видел в Хорватии, Боснии, и уж тем более в Чечне и Таджикистане, конфликт в Косово оказался просто ничтожным.

Надо сказать, что косовары очень грамотно поставили пропаганду своих взглядов среди зарубежных журналистов. В кафе, где любили собираться репортеры, целый день сидел молодой интеллигентный человек с бородкой и в очках. Это был представитель ОАК. На великолепном английском он снабжал журналистов «объективной информацией», а также организовывал их встречи с полевыми командирами. Самое забавное, что периодически в отдаленных албанских селах устраивались парады ОАК, на которые приглашались все журналисты. Почему на эти скопления боевиков (о которых знали все!) не нападала сербская армия, для меня до сих пор остается загадкой, хотя похожие «странности» я наблюдал и на первой войне в Чечне. Впрочем, возможно, в Косово сербские власти чувствовали свою слабость и боялись спровоцировать новую эскалацию конфликта.

На одном из таких парадов побывал и я. Зрелище было действительно впечатляющее. Казалось, против «сербских оккупантов» поднялся весь народ. В строю с автоматами стояли даже симпатичные 16-летние косоварки.

После парада силами актеров местного самодеятельного театра был показан небольшой спектакль: солдаты — сербы (лица у этих «полулюдей» были вымазаны черной краской) входят в албанское село и начинают издеваться над крестьянами. Наконец пожилой седобородый албанский старец в феске достал из-за голенища нож, и «сербские трусы» мгновенно ретировались.

Зрители, включая западных журналистов, ликовали. Действительно, коллективный энтузиазм албанцев захватывал даже бесстрастного наблюдателя. Казалось, что все просто: нужно изгнать сербских «оккупантов» — и наступят мир и благодать.

Стоит ли говорить, что сербы смотрели на происходящее по — иному.

— Вот, против вас даже девушки-подростки сражаются! — показывая фото «боевички», в полушутку сказал я знакомой сербской журналистке.

— Она не воюет. Ее просто поставили постоять с автоматом, чтобы потом появились снимки в западных газетах. Убивают на войнах в бывшей Югославии все, но роль «козла отпущения» отведена именно нам, сербам! — затянувшись сигаретой, как-то очень устало ответила мне коллега.

В 1999 году НАТО начало бомбардировки Сербии, в ответ на это сербы стали массово изгонять из Косово албанцев. К этническим чисткам подключились полубандитские военизированные формирования сербов, совмещавшие убийства албанцев с элементарными грабежами. Резко активизировались и боевики АОК, уничтожавшие сербские деревни.

Чтобы спасти свою жизнь, сотни тысяч косовар были вынуждены бежать в соседние Македонию и Албанию. Увы, вина в трагедии этих людей лежит не только на сербах. Так, любой работающий в Косово журналист прекрасно понимал, что в случае бомбардировок сербы начнут этнические чистки; не могли не знать этого и американцы с их союзниками по НАТО.

Во время изгнания косовар я находился в Македонии и Албании. Зрелище было действительно просто жутким: при мне через границу почти непрерывным потоком шли люди и сразу же падали от усталости.

Я подошел к одной из семей косоваров, лежавшей на траве. Отец и мать спали, а их 16-летняя дочка рассказала мне историю своей семьи: «К нам в дом пришли вооруженные сербы в униформе (но они были не из югославской армии или полиции). Они объявили, что у нас полчаса на сборы, после чего мы должны покинуть Косово. С собой нам разрешалось взять деньги, драгоценности и документы. Поскольку машины у нас не было, то несколько десятков километров до македонской границы мы шли пешком.

Во время нашего разговора проснулась мать девочки. Она посмотрела на нас осоловелым, полубезумным взглядом и вновь погрузилась в сон.

Кстати, в Македонии я попал в достаточно неприятную ситуацию. Как — то я ловил попутку на горной дороге Македонии, и неожиданно меня подобрал автобус, в котором ехали косовские беженцы. Если бы я сказал беженцам, что я — россиянин, то меня могли бы просто разорвать на куски (все албанцы знали, что русские — близкородственный сербам народ), и я представился поляком. Увы, разговора избежать не удалось: беженцы просто жаждали рассказать «всю правду» польскому журналисту.

Посочувствовав мне, что моя родина находится рядом «с такой неприятной страной, как Россия» («будьте очень осторожны»), косовары раскрыли мне страшную тайну. Оказалось, что «сербы — это плохие русские». Как объяснили мне мои новые знакомые, несколько веков назад русские изгнали из своих земель воров, проституток и бандитов. Эти люди отправились в Юго-Восточную Европу и обосновались на территории современной Югославии. Так, согласно этой «исторической версии», и «образовался сербский народ». «Вы хотите, чтобы мы вместе жили с людьми, которые не могли ужиться даже с медведями!» — доказывали мне свою правоту косовары.

И Албания, и Македония были совершенно не готовы к таком массовому наплыву беженцев. Людей размещали в палатках буквально в чистом поле. В одном из таких лагерей я спросил натовского офицера, где туалет. Он мне ответил: «Везде».

Потом туалеты все же построили, но это были просто ямы, спрятанные за небольшим брезентовым заборчиком; лицо присевшего человека было видно. Репортеры обожали фотографировать затравленные лица справлявших нужду косоварок.

Если в Македонию бежали только мирные беженцы, то в Албанию в массовом порядке отступили боевики ОАК. Здесь они создали военные лагеря, откуда совершали «марш-броски» в Косово.

Как-то в каком-то из местных баров, приняв меня за американского репортера (я не возражал), боевики ОАК решили поделиться со мной своим взглядом на происходящее: «Посмотрите, что делают эти сербские звери — они не жалеют ни детей, ни женщин. Нет, мы были с ними слишком мягкими. Теперь мы сделаем все возможное, чтобы в Косово не осталось даже напоминаний, что здесь жили и сербы».