Леонид Млечин - Степан Бандера и судьба Украины

11 ноября 1944 года Мария выехала в село Монастырей Комарновского района Дрогобычской области за вещами. Кроме того хотела найти сестру Любу Возняк и забрать ее во Львов.

Ее сестра тоже фигурировала в документах ведомства госбезопасности:

«Возняк Любовь Евгеньевна в 1940 году вышла замуж за Лемика Николая. Лемик-Сенишин Николай, кадровый ОУНовец, террорист, в 1933 году убил секретаря консульства СССР во Львове Майлова, за что был осужден польским судом к восьми годам тюрьмы. Из тюрьмы Лемик был освобожден немцами в 1939 году и увезен.

Во время оккупации Украины немцами Лемик-Сенишин являлся заместителем руководителя краевого Провода ОУН* в одной из восточных областей Украины. В ОУНовском журнале «Идея и чин» № 1 от 1 февраля 1942 года было сообщено, что заместитель краевого проводника ОУН* Лемик-Сенишин убит немцами в Миргороде на Полтавщине.

В 1943 году Возняк Люба и Потапенко Леся организовали по поручению ОУН* во Львове в гостинице «Виктория» пункт связи, который вскоре был разгромлен гестапо, но Возняк избежала ареста».

Учитывая опыт с Марией Возняк-Бандерой, которой потребовались новые документы, предположили, что и другие ОУНовские нелегалы, легализуясь во Львове, попытаются добыть новые паспорта. Одного оперативного сотрудника госбезопасности решили устроить в милицию, а другого в военкомат с тем, чтобы при необходимости они могли за «взятку» помочь приобрести паспорта и военные билеты.

За Марией установили наружное наблюдение, а заодно и за собственным агентом. По двум причинам. Во-первых, чтобы установить, не следит ли за ним разведка службы безопасности ОУН*. Во-вторых, для проверки — надо же удостовериться в том, что он ничего не скрывает от своих кураторов.

Нарком Савченко распорядился:

«Активно разрабатывать каждую вновь выявленную связь Марии, ведущую к ОУНовскому подполью, с целью установки и агентурного перехвата тех из них, которые идут к Степану Бандере и к другим членам Центрального провода ОУН*».

Одновременно окружили агентурой и сестру Бандеры — Владимиру, а также ее мужа.

Нарком Савченко подписал приказ:

«В селе Белки Самборского района Дрогобычской области, где проживает Давидюк-Бандера, и в селе Пустомиты Сокольницкого района Львовской области, где проживает отец Марии Бандеры-Возняк — Возняк Евгений, организовать специальные группы агентов-боевиков для использования их в случае необходимости по захвату видных ОУНовских нелегалов при появлении их в этих пунктах».

Не упустили ни одного родственника Степана Бандеры. Львовские чекисты вспомнили даже его тетю. Обратились к руководству наркомата:

«Учитывая, что агент НКГБ СССР (…) может быть использован для разработки тетки Бандеры Лещинской и других его связей, просить союзный наркомат передать его на связь НКГБ УССР. После передачи нам агента поселить его во Львове и включить в активную разработку связей Степана Бандеры».

Но вождь ОУН* ни во Львове, ни вообще на Украине так и не появился. И оставшихся там родных не искал. Он был достаточно холодным и равнодушным человеком, как и большинство людей его профессии. Трех сестер вождя ОУН* — Марту, Оксану и Владимиру — чекисты выслали в восточные районы страны. Но из поля зрения не выпускали. А вдруг все-таки удастся через них выйти на Степана Андреевича…

В Москве эту работу контролировал заместитель начальника 2-го главного управления МГБ СССР генерал-лейтенант Яков Афанасьевич Едунов. Он руководил в министерстве отделом 2-Н, то есть ведал всей борьбой с национализмом.

Едунов служил в органах с 1920 года. Параллельно учился на курсах директоров зерносовхозов. Вырос до начальника московской областной милиции, но в 1939 году его уволили. И до войны он трудился в Ростекстильпроме. В войну служил в особых отделах.

7 февраля 1949 года Едунов обратился к заместителю министра госбезопасности Украины генерал-майору Виктору Дроздову:

«Управлением МГБ Красноярского края по агентурному делу «Руина» разрабатываются родные сестры Степана Бандеры — Марта и Оксана.

Установлено, что Марта и Оксана поддерживают связь с ОУНовским подпольем в западных областях Украины, откуда систематически получают корреспонденцию и значительную материальную помощь. Прошу принять меры к установке лиц, оказывающих им материальную помощь, и к активной их агентурной разработке».

Дроздов, в свою очередь, инструктировал нового начальника Станиславского областного управления госбезопасности полковника Сараева:

«Сестры Степана Бандеры регулярно получают посылки и денежные переводы, идущие из Станиславской области. Предлагается:

— Поручить работникам 2-Н, работающим по агентурному делу «Берлога», совместно с райотделами немедленно установить отправителей и взять их в активную агентурную разработку. Установить «ПК» для проверки корреспонденции, идущей в Красноярский край, в адрес сестер Бандеры».

«ПК», упомянутый генералом Дроздовым, — это почтовый контроль, проверка посылаемой и получаемой корреспонденции, то есть цензура писем. В распоряжении цензора были ножницы, клей и два конверта, один — «Для изъятия текста», другой — «Для оперативного использования». Письма, которые могли интересовать чекистов, до адресата не доходили. Цензору выдавали штамп «Проверено военной цензурой» с личным номером, что позволяло в случае необходимости установить, кто пропустил то или иное письмо, поэтому работали с особым рвением.

Но слежка за сестрами ничем не помогла чекистам.

Сразу после смерти Сталина Лаврентий Павлович Берия, занявший видное место среди руководителей страны (член Президиума ЦК, первый заместитель главы правительства, министр внутренних дел), начал поднимать национальные кадры. Настаивал на предоставлении республикам больших прав — прежде всего в продвижении местных кадров.

16 мая 1953 года Лаврентий Павлович направил в Президиум ЦК записку о положении на Украине. В ней говорилось о масштабах репрессий и раскулачивания на Западной Украине: с 1944 по 1953 год — почти полмиллиона человек, это арестованные, убитые и высланные.

Берия считал, что привычные методы борьбы с подпольем приносят отрицательный результат:

«Чекистско-войсковые операции, как правило, сопровождались сплошным «прочесыванием» населенных пунктов и массовыми обысками населения. Производились аресты и выселение граждан по малозначительным материалам, а иногда и вовсе без всяких оснований. Естественно, что такое положение не могло не озлобить широкие слои населения и способствовало усилению среди них влияния вражеских элементов. Среди населения западных областей УССР, особенно сельских районов, имеет место недовольство проводимыми советской властью мероприятиями».