Владимир Белинский - Страна Моксель

«Чанибек (Джанибек. — В. Б.) избрал Иоанна Иоанновича Московского, тихого, миролюбивого и слабого». [185] Н. М. Карамзин «История…», том IV, стр. 311.

В Московии с тех далеких времен повелось называть правителей, не грабящих соседей и не занимающихся разбоем, — тихими да слабыми. Мол, совсем не приращивали Московию ни богатством, ни территорией. Вот ежели бы лилась рекой человеческая кровь, да князь присовокупил к Московии кусок чужой земли — была бы совсем иная оценка деяний князя. Такому управителю «земли московской» — и почет, и слава, и хвалебные песнопения «на многие лета». Все по логике закоренелых захватчиков.

Иоанн II Иоаннович сидел на Московском великокняжеском столе с 1355 по 1359 год.

Как видим, всего 4 года. И сей князь большую часть своего княжения провел в Орде. После смерти хана Бердибека, погибшего где-то в 1359 году, в Золотой Орде наступил период смутного времени. С 1360 по 1380 год на ханском престоле побывало 25 человек. При этом некоторые, дорывавшиеся до ханской власти, не являлись потомками рода Чингисидов, что вело к усилению междоусобицы и кровопролития.

Именно в годы смуты в Золотой Орде возвысился темник (военачальник) Мамай, который был женат на дочери хана Бердибека. Зачастую многие ханы искали поддержки Мамая и именно им возводились и снимались с ханского престола.

В начале того смутного времени и скончался московский князь Иоанн II Иоаннович.

«Князья… явились в Орде с дарами, и новый Царь (хан) дал Великое Княжение Димитрию Суздальскому… коего не имели ни отец, ни дед его…» [186] Н. М. Карамзин «История…», том IV, стр. 319.

Как видим, князья-московиты в очередной раз потеряли великокняжеский стол. Но они не согласились с этим и ждали подходящего момента. В конце концов дождались.

«Юный Димитрий Иоаннович Московский также находился в Орде… сей отрок объявил себя тогда соперником Димитрия Суздальского в достоинстве Великокняжеском и звал его на ханский суд, чтобы решить дело без кровопролития… и Бояре Московские вместе с Суздальскими отправились к (хану. — В. Б.) Муруту… представляя лицо древних ханов (то есть, будучи прямым потомком рода Чингисидов. — В. Б.), Мурут… признал малолетнего Димитрия Иоанновича (Московского. — В. Б.) Главою Князей…» [187] Н. М. Карамзин «История…», том IV, стр. 321.

Состоялась очень тонкая игра. Именно очередному хану рода Чингисидов было напомнено о родстве его и предков князя Московского — Димитрия. Отчего московит и должен был заполучить преимущество.

Димитрий Московский не стал испрашивать великокняжеского стола ни у Мамая, ни у других ханов Орды, не состоявших в династическом роду Чингисидов. Князья-московиты были рабски преданными потомкам хана Батыя. Князья Александра Невского потомства понимали, как только они отступят от этой логики поведения, они тотчас же потеряют свое преимущество над другими князьями земли Моксель.

Итак, на арену Московского улуса в Золотой Орде вышел новый будущий святой Русской Православной церкви, так называемый Димитрий Донской.

Настало время поговорить еще об одном величайшем мифе российской истории, мифе о так называемой битве на Куликовском поле.

Но прежде чем подойти к этому событию, необходимо вспомнить, как же княжил главный герой Куликовской битвы московский князь Димитрий Иванович.

Вот так «воспел» Н. М. Карамзин получение московитом Димитрием ярлыка на великокняжеский стол:

«Таким образом слабая рука двенадцатилетнего отрока взяла кормило Государства (гляди, читатель, как „святой“, так сразу же стал править не улусом, а — Государством. — В. Б.) раздробленного, теснимого извне, возмущаемого междоусобием внутри». [188] Н. М. Карамзин «История…», том IV, стр. 322.

Как видим, «по щучьему велению», по Карамзина хотению заимел Димитрий не княжеский стол в татарском улусе, а возвел хан Мурут московита-князя в «величайшие Государи».

Обычная, попутная ложь русского историка. Вопрос в ином: мы помним — даже у себя, в Золотой Орде, несовершеннолетние наследники рода Чингисидов не могли получить ханский престол. А здесь, глядите, взяли и дали пацану улус под его правление. Мол, кто нас проверять будет, как захотим, так и заворотим.

Однако вскоре выяснилось, что «править» до совершеннолетия Димитрия был «посажен» митрополит Алексий, тот «Поп», что лечил жену Джанибека — Тайдулу.

Вот таковы митрополиты-государственники Русского православия.

Читатель должен понимать, что все междоусобицы, вся пролитая кровь в земле Моксель в те годы пролилась благодаря воле митрополита. Но изумляться не стоит. Русская Православная церковь всегда была привержена «державности» значительно больше, чем сами князья. Как для Димитрия, так и для митрополита Алексия, хан Мурут, выдавший им великокняжеский ярлык, был не просто земным повелителем, но и Наместником Бога на земле, то есть — царем. Именно митрополит Алексий и вся его церковная братия денно и нощно молились за земного царя-Мурута.

Послушай, читатель, что об этом сказал уже в наши дни, русский академик Ю. Н. Афанасьев:

«Уже в Византии христианство превратилось в государственную религию. Там же сформировалась доктрина, которую можно назвать „идеологией священной христианской державы“. Согласно этой доктрине, вселенской церкви соответствует священная христианская держава во главе с христианским монархом…

Именно из Византии пришло на Русь (в Московию. — В. Б.) представление о том, что Церковь не может существовать без Царства; между Царством и Церковью должно существовать полное единство — „симфония“. Характерно, что когда на территории Руси (в Московии. — В. Б.) появился царь — и не православный христианин, а иноверец — монгольский хан, наша (Владимирская, позже Московская. — В. Б.) церковь поспешила признать его и вскоре стала возносить молитвы за хана.

Монголо-татары, для которых было характерно покровительство всем религиям, в свою очередь предоставили церкви многочисленные привилегии. Церковь, таким образом, продемонстрировала свою солидарность с властью (пусть иноверной), а не с народом…

Не случайно такое тяготение церкви к Москве. На самом деле это — тяготение к Орде, к Власти то есть». [189] Журнал «Простор» № 3, Алматы, 1998 год, стр. 120–121. Статья Юрия Афанасьева: «Взгляд из Москвы».

Вот таков московит митрополит Алексий — спаситель человеческих душ! Полнейшая пародия на религиозного священника. Но и сегодняшний его тезка — московский Патриарх Алексий II — ничем не отличается от своего давнего предшественника: так же печется о «державности», о «единой и неделимой», так же проклинает непослушных Московии. Однако, это к слову.