Юстас Муллинс - Секреты Федеральной резервной системы. Лондонская смычка

Таким образом, мы находим, что Федеральная резервная система не только ответственна за Первую мировую войну, которая стала возможна благодаря способности США финансировать союзников, но его политика привела к всемирной депрессии 1929-31 гг. Гувернёр Адольф С. Миллер заявил на исследовании Сенатом Федеральной резервной системы в 1931 году, что:

«Если бы у нас не было Федеральной резервной системы, я не думаю, что мы изначально могли бы иметь такую плохую спекулятивную ситуацию».

Картер Гласс ответил: "Вы ясно дали понять, что Федеральная резервная система создала потрясающую кредитную экспансию этими операциями на открытом рынке».

Эммануэль Гольденвейзер сказал: «В 1928-29 гг. Федеральный совет гувернёров пытался сдержать быстрый рост займов на ценные бумаги и спекуляций на рынке. Преемственность этой политики сдерживания, однако, была прервана сокращением ставок осенью 1928 и летом 1929 года».

У обоих Дж. П. Моргана и Кун, Лёб Ко. был «предпочтительный список» людей, которым они рассылали заблаговременные извещения о прибыльных акциях. Людям из этого списка было разрешено приобретать эти акции по себестоимости, то есть, от 2 до 15 очков меньше за каждую акцию, чем они продавались остальным. Люди в этих списках были друзья-банкиры, видные промышленники, влиятельные политиканы города, национальные комитетчики республиканской и демократической партий и правители иностранных государств. Люди в этих списках были уведомлены о предстоящем крахе, и продали всё, кроме так называемых «акций с золотым обрезом»: General Motors, Dupont и т. д. Цены на эти акции также упали до рекордно низкого уровня, но они быстро оправились. То, как крупные банкиры работали в 1929 г., раскрывается в Newsweek от 30 мая 1936 года, когда назначенный Рузвельтом Ральф У. Моррисон (Ralph W. Morrison), подал в отставку из Федеральной резервной системы:

«Консенсус гласит, что Федеральная резервная система потеряла способного человека. Он продал свои акции компании техасских коммунальных услуг Инсуллу на десять миллионов долларов, а в 1929 году созвал совещание и приказал его банкам прекратить все займы под ценные бумаги к 1 сентября. Как результат, они с честью перенесли депрессию».

Как и следовало ожидать, все крупные банкиры перенесли депрессию «с честью». Пострадали рабочие и фермеры, которые вложили свои деньги в «скоро-богатейные» акции, после того как президент Соединённых штатов, Кальвин Кулидж и министр финансов Эндрю Меллон убедили их сделать это.

Предупреждения о приближающейся катастрофе были в газетах Англии, которых американцы никогда не видели. «The London Statist» от 25 мая 1929 писал:

«Банковские руководители в Соединённых штатах, по-видимому, хотят устроить бизнес панику, чтобы пресечь спекуляцию».

«The London Economist» от 11 мая 1929 года сказал:

«События последнего года ознаменовались началом новой техники, которая, если будет поддерживаться и дорабатываться, может добиться успеха в “нормировани спекулянта, не нанеся вреда трейдеру”».

Гувернёр Чарльз С. Хамлин цитирует это заявление на слушаниях Сената в 1931 году и сказал, в подтверждение этого:

«Это было чувство некоторых членов Совета – брать кредиты Федеральной резервной системы у спекулянта, не раня трейдера».

Гувернёр Хамлин не потрудился указать, что «спекулянты», которых он решил прижать, были школьные учителя и мелкие торговцы малых городов, которые вложили свои сбережения в фондовый рынок, или, что «трейдеры», которых он пытался защитить были большие дельцы Уолл-стрит, Бернард Барух и Пол Варбург.

Когда Федеральный резервный банк Нью-Йорка 9 августа 1929 года поднял ставку до шести процентов, создались рыночные условия, которые привели к огромным заказам продавать с 24 октября до начала ноября, которые уничтожили на сто шестьдесят миллиардов долларов ценных бумаг. Это были сто шестьдесят миллиардов, которые американские граждане имели в данный месяц и лишились на следующий. Некоторое представление о бедствии можно получить, если мы вспомним, что наши огромные затраты денег и товаров во Второй мировой войне составили не более чем двести миллиардов долларов, и из которых много чего осталось в виде ценных бумаг государственного долга. Обвал фондового рынка является величайшим несчастьем, которое когда-либо обрушивалось на Соединённые штаты.

Академия политических наук Колумбийского университета на своём ежегодном совещании в январе 1930 года провела анализ кризиса 1929 года. Вице-президент Пол Варбург должен был председательствовать, а директор Огден Миллс играть важную роль в обсуждении. Однако, эти два джентльмена не явились. Профессор Оливер М. В. Спраг (Oliver M. W. Sprague) из Гарвардского университета заметил о крахе:

«Мы имеем дело с прекрасным лабораторным случаем фондового рынка, упавшего, по-видимому, от его собственного веса».

Было отмечено, что не было исчерпания кредита, как в 1893 году, или какого-либо валютного голода, как в Панике 1907 года, когда нужно было прибегать к посредническим сертификатам, ни краха цен на сырьевые товары, как в 1920 году. Что же вызвало крах? Люди купили акции по высокой цене и ожидали, что цены будут продолжать расти. Но цены должны были спуститься вниз, и они это сделали. Для экономистов и банкиров, собравшихся выпить коньяка и покурить сигары в отеле Astor было очевидно, что виноваты были люди. Конечно, люди сделали ошибку в покупке дорогостоящих ценных бумаг, но их уговорили все ведущие граждане, начиная с президента Соединённых штатов. Каждый журнал с национальным тиражом, каждая большая газета, и каждый выдающийся банкир, экономист и политик, присоединились к большой мошеннической игре, призывая людей покупать эти бумаги по завышенным ценам. Когда Федеральный резервный банк Нью-Йорк в августе 1929 года поднял ставку до шести процентов, люди стали уходить с рынка, что превратилось в панику, которая заставила цены ценных бумаг пойти вниз гораздо ниже их естественного уровня. Как и в предыдущие паники, это позволило как Уолл-стрит, так и зарубежным «знающим» дельцам, набрать «голубых фишек» и ценных бумаг с «золотым обрезом» за малую долю их реальной стоимости.

Крах 1929 года также охарактеризовался образованием гигантских холдингов которые подобрали эти дешёвые облигации и ценные бумаги, такие как Marine Midland Corporation, the Lehman Corporation , и the Equity Corporation . В 1929 году J.P. Morgan компания организовала гигантский трест продуктов питания, Standard Brands. Была непревзойденная возможность для дельцов трестов, чтобы увеличить и консолидировать свои активы.

Эммануэль Гольденвейзер, директор по исследованиям Федеральной резервной системы в 1947 году говорит:

«Очевидно, в ретроспективе, что совет гувернёров должен был игнорировать спекулятивное расширение и позволить ему развалиться от своего собственного веса».