Александр Онищенко - Петр Пятый

— Вы так говорите, вроде как уже смирились с тем, что бизнес придется отдать.

— Раньше нам предлагали делиться. Мы не соглашались и не шли на компромисс. Сейчас отберут, и мы уже это поняли.

— Кто является инициатором и куратором процесса по вам — Порошенко, Луценко — кто?

— Дайте мне немного времени. Мне нужно разобраться в ситуации. Я еще не сориентировался, все очень быстро случилось. Это мое первое интервью. Следующее может быть фатальным для власти. Со списками, схемами.

— Вы звонили президенту в последние дни?

— Нет.

— А он вам?

— Нет.

— А кто вам звонил, если не секрет?

— Разные люди. Я стараюсь не брать трубку. Сытник же сказал, что меня слушают. Слушают народного депутата, сказал Сытник! Вот я и осторожничаю. А кто вас интересует из звонивших?

— Коломойский звонил?

— Нет. Я думаю, он радуется, что так все произошло. Ему за счастье. Когда кому-то плохо, Коломойскому хорошо.

— Кому вы вообще первому звоните, когда у вас в жизни случаются проблемы такого сорта. Кто у вас тот самый «звонок другу»?

— Никому. Сам иду на переговоры с людьми, которые создают проблемы. И сам их решаю.

— Известно, что долгое время вы являлись связующим переговорным звеном между Тимошенко и Порошенко, и вы были в хороших отношениях с главой государства. Как складываются ваши отношения сейчас? Почему все поменялось?

— То, что было раньше, уходит с годами. Кстати, а зачем вы привели меня в «Монако»?

— Это символично. Все говорят, что вы сейчас в Монако, и вот мы — в Монако. Пусть это и киевский ресторан. Можно вас сфотографировать?

— Давайте лучше сделаем селфи.

— Отлично. У вас в коллекции будет фото с еще одной блондинкой.

— Это хорошо, — Онищенко смеется, позирует для селфи и еще несколько фото на фоне шариков в ресторане. Прежде чем отправить новость в редакцию, уточняю, можем ли мы добавить к фото короткий комментарий депутата. — Ну давайте так: «Я в Киеве. Никуда не убегаю. Пусть бегут те, кто заварил эту кашу. Это моя первая цитата, следующая может быть фатальной для власти. Готов стать Ходорковским в Украине. А раз есть Ходорковский, значит есть и свой Путин». Или не нужно про Путина? — спохватился Онищенко. — Давайте лучше сделаем еще одно селфи. Онищенко с удовольствием позирует для фото.

— К слову, как ваши женщины отреагировали на проблемы у вас на работе?

— Думаете, у меня так много женщин?

— Вокруг вас всегда много женщин.

— Я сейчас женщинами не занимаюсь. У меня через полтора месяца выступление на летних Олимпийских играх по конному спорту в Рио-де-Жанейро. А у меня случилась травма плеча, и теперь я только об этом и думаю. Мне сейчас не до женщин, меня интересует Олимпиада.

— К слову, удачная тема выкрутиться из этой истории с производством и расследованиями по вашим делам — улететь в Рио-де-Жанейро.

— Это же не причина. Если нужно, чтобы я сел, я сяду. Только пусть позволят выступить на Олимпиаде. А после готов приехать с ипподрома — в камеру СИЗО.

— На коне?

— Да, на коне. И пусть в тюрьме выделят место, где можно тренироваться. И больше ничего не прошу. Я шучу.

— Я думаю, все закончится намного проще, и вы последуете примеру братьев Клюевых или Злочевского и просто уедете в Монако или еще куда-то, подальше.

— Я не хочу уезжать. Очень люблю Киев. Я лучше поборюсь.

— В нашей стране, раз уж вы решили сыграть в Маугли, вам нужно заручиться поддержкой большого медведя, мудрой пантеры и стаи острозубых волков, иначе вы проиграете. В вашей «Книге джунглей» есть такие животные?

— Я думаю, найдутся люди, которые будут меня защищать. У меня много друзей. — Онищенко отвлекается на телефон. Кто-то сбрасывает ему ссылку на свежую новость с его фото из ресторана, где мы сейчас сидим. Он читает вслух СМС: «Прочитал в «Стране» новость. А ты что — в Киеве?» — Быстро вы, однако.

— Кто из политиков кроме Владимира Литвина готов поддержать в вашей борьбе с властью?

— Ну, я так понимаю, наша фракция. Литвин заявил, что не будет голосовать за снятие депутатской неприкосновенности.

— Поддерживает ли вас Тимошенко в этой истории?

— Я не знаю ее мнения на этот счет. Я в последнее время с ней не встречался.

— К слову, сколько за все время вашего знакомства вы потратили денег на финансирование ее политического проекта?

— Зачем финансировать ее политический проект, скажите мне? У БЮТа что — нет денег?

— Не из тумбочки же. Несколько моих собеседников утверждают, что вы долгое время финансировали БЮТ, одалживали Тимошенко денег, и для многих это вообще не секрет.

— В «Батькивщине» достаточно богатых людей и без меня. Ну что они, свечку держали, когда я деньги привозил?

— Депутат Сергей Лещенко считает, что в сессионные дни, когда найдутся реальные голоса за снятие неприкосновенности, вы, как фигурант основного дела, опять исчезнете из поля зрения следствия. Вообще, по вашей информации, набирается ли в Раде необходимое количество голосов за снятие с вас неприкосновенности?

— Не знаю пока. Надеюсь, нет. Думаю, многие понимают, что это беспредел. И если это сделают со мной, то это сделают и с другими.

— Вы слишком самоуверенны. Для многих, наоборот, такие действия являются дисциплинарным актом. С чего вы взяли, что вашу возможную посадку воспримут как беспредел?

— Не знаю. Все-таки у меня есть в парламенте какой-то вес.

— Связываете ли вы как-то все это с законопроектом о спецконфискации, голосование по которому уже несколько раз провалилось в парламенте. Да — нет?

— Возможно. Проблема этого законопроекта в том, что любое имущество у тебя могут отобрать досрочно, достаточно тебе попасть в список лиц, являющихся участниками или организаторами ОПГ (организованной преступной группировки). ОПГ в наше время можно сделать из клуба шахматистов. Идиотизм. У меня такое впечатление, что у нас в стране устраивают тоталитарный режим. Поменяли генпрокурора, главу правительства, сделают полностью подконтрольными суды и подвесят всех на крючки уголовными делами, а сами будут решать свои вопросы.

— Вы уже в переговорах? Какой вообще у вас план действий защиты?

— Смотрю. Буду узнавать, в чем там проблема, какие вопросы. Мне нужно ознакомиться с материалами дела. Буду бороться с этим. Мы же никого не убили, криминала нет.

— В нашей стране чтобы сесть, не обязательно быть убийцей.

— Экономика — это предмет разбирательства, нужно выяснять.

— «Воля народа», в которой вы сейчас состоите, — одна из самых лояльных к Банковой депутатских групп, которая дисциплинированно голосует за все инициативы президента. Если вас посадят, в группе останется меньше 19 человек, а значит ее распустят. Может ли это повлиять на то, что дело по вам будет заморожено? Или же его будут удерживать как дополнительный рычаг давления на вас?