Брэдли Биркенфельд - Игра Люцифера

Я просто обожаю «Формулу-1»…

А теперь я сижу в черном смокинге за столом стоимостью 10 тысяч долларов в огромном зале гостиницы Waldorf Astoria в Нью-Йорке, вместе с 1100 других гостей в смокингах и вечерних платьях. Мы присутствуем на Hot Pink Party — ежегодном благотворительном мероприятии для Фонда по исследованию рака груди. Я пришел сюда от имени UBS, и рядом с розовым платком в моем нагрудном кармане лежит солидный чек. Совсем скоро он станет частью суммы в 5,3 миллиона долларов, которую планируют собрать организаторы.

Зал напоминает главную сцену в Метрополитен-опере, за исключением того, что все здесь окрашено в розовый цвет: розовые банты на стенах, розовые скатерти, розовая посуда и букеты ярко-розовых цветов. Сотни звезд Бродвея и кино сплетничают, аплодируют и чокаются бокалами с шампанским. Многие женщины одеты в розовые платья стоимостью в несколько тысяч долларов. Рядом с моим столом стоит мэр Блумберг в розовом галстуке, а неподалеку от него я вижу бывшего губернатора Патаки с женой и половину клана Джорджа Сороса. Ведет церемонию кинозвезда Элизабет Херли, и я, как истинный фанат Остина Пауэрса, не могу сдержать улыбки [36] Исполнительница роли Ванессы Кенсингтон, напарницы Остина Пауэрса, в фильме «Остин Пауэрс: Шпион, который меня соблазнил». — Прим. пер. . Через несколько минут на сцену должен выйти Элтон Джон.

Элтон Джон не ограничивается парой песенок. Он исполняет «Rocket Man», «Tiny Dancer», а на песне «The Bitch Is Back» вся толпа уже на ногах и танцует. Когда он начинает петь «I Guess That's Why They Call It The Blues», сидящая рядом со мной статная брюнетка, увешанная бриллиантами, встает и трогает меня за локоть. Стул, на котором сидел ее муж, пуст. Видимо, тот отлучился по каким-то делам. Я вспоминаю название романа Нормана Мейлера «Крутые ребята не танцуют», но говорю себе, что на банкиров это правило не распространяется. Я улыбаюсь, обнимаю женщину и начинаю танцевать с ней под медленную мелодию Элтона. Не зря я страдал на уроках бальных танцев пятничными вечерами в школе.

Я спрашиваю свою партнершу, чем занимаются она сама и ее муж.

— Он работает в авиации. Частные самолеты.

По выражению ее лица я понимаю, что муж завел любовницу, причем недешевую.

— А я просто трачу его деньги, — добавляет она.

Я смеюсь.

— Тяжелая работа, но кто-то должен ее делать.

Она усмехается в ответ.

— А чем занимаетесь вы?

— Я частный банкир из Швейцарии. Был бы рад с ним познакомиться.

— Вам будет скучно, — говорит она.

— Ничего, я заводной.

Она смеется и плотнее прижимается ко мне. К концу вечера у меня появляется новый клиент. А еще в моем кармане оказывается номер мобильного телефона его жены, но я выбрасываю его. Ни к чему портить хороший бизнес…

А теперь я в Кармеле, штат Калифорния. Жарким августовским днем на поле для гольфа в Пебл-Бич я смотрю на Джея Лено [37] Американский актер, комик, телеведущий и писатель, наиболее известный как ведущий телепередачи The Tonight Show на канале NBC. — Прим. пер. , размахивающего клюшкой для гольфа перед своим автомобилем Cord Baby Duesenberg модели 1936 года стоимостью около полумиллиона долларов. Лено выглядит таким же, каким я привык видеть его на экране телевизора, — дружелюбным, веселым, всегда готовым пообщаться с простыми людьми и ни капли не фальшивым. Понятно, что все эти «простые люди» вокруг него — такие же коллекционеры старых автомобилей, а это значит, что в карманах у них найдется куча денег на случай, если им вдруг захочется купить себе новую яркую игрушку.

Лено богат, как принц небольшой страны, в его частной коллекции около сотни четырехколесных безделушек. Но я знаю, что он никогда не будет клиентом UBS. Он из тех, для кого Америка — благословение, и он совершенно не против поделиться частью своего богатства с налоговой службой. Я уважаю такую позицию, однако я приехал на автомобильное шоу Concours d'Elegance, чтобы найти других парней — богатых смутьянов.

В этом году основным спонсором мероприятия выступает компания Rolex, а это значит, что победитель получит золотые часы стоимостью 25 000 долларов. Компания отлично умеет считать затраты и не забывает выставить в нескольких местах витрины с красивыми часами, которые охраняют крепкие парни в штатском, с наушниками и при оружии. Rolex чем-то напоминает UBS. Компания тратит деньги в расчете на то, что сможет привлечь много богатых клиентов; в конечном счете так и получается. Это место кишит профессиональными игроками в гольф, знаменитыми спортсменами, кино- и телевизионными продюсерами. Знаменитого гонщика Джеки Стюарта сопровождает толпа жаждущих сфотографироваться с ним или получить автограф, и я вижу, как он бережет от рукопожатий руку, которой переключает передачи автомобиля.

Я замечаю прекрасный классический кабриолет BMW 502 1954 года выпуска, стоящий на ковре из мягкой зеленой травы, и думаю о том, что владельцы поля должны искренне ненавидеть такие мероприятия. Это великолепная машина чистейшего зеленого цвета с кожаным верхом, который кажется мне мягким, как теплое масло. Ее владелец, приятный человек за 60, одетый в полотняные штаны для гольфа, розовую рубашку-поло и очки Ray-Ban, сидит на пляжном стуле и читает журнал Hemmings Motor News . Я подхожу к нему, чтобы завязать разговор.

— Прекрасная машина, — начинаю я. — Лучший образец модели, который мне только доводилось видеть.

Он смотрит на меня снизу вверх.

— Спасибо!

— Я сам большой фанат BMW. Только что купил себе новый M5 в Финляндии.

— Хороший выбор.

Мой собеседник отвлекается от журнала и снова смотрит на меня.

— Почему в Финляндии?

— Я живу и работаю в Женеве. Частный банкир. Полетел в Хельсинки и пригнал себе машину с финскими номерами, чтобы не платить налоги. — Я смотрю в глаза собеседнику и улыбаюсь. — У меня аллергия на налоги.

Он кладет журнал на колени.

— У меня такая же аллергия, жаль, что это не лечится.

— Возможно, я вас удивлю, — говорю я и протягиваю ему руку. — Брэдли Биркенфельд.

— Терстон Уайтгейт, — отвечает он.

— Приятно познакомиться с вами, Терстон. — Я оборачиваюсь по сторонам. — Ничего, если я присяду? Нога заболела.

— Конечно. — Он указывает большим пальцем себе за спину. — Там под навесом есть еще один стул.

Через 15 минут мы уже греемся на солнце и попиваем коктейль «Манхэттен». Уайтгейт — далеко не дурак. Он понимает, что я пришел сюда не ради машин.

— Итак, Брэд. Что вы продаете?

— Нули, — улыбаюсь я.

Он улыбается в ответ.

— Думаю, что вы говорите не о японских истребителях [38] Mitsubishi A6M Zero — японский легкий палубный истребитель времен Второй мировой войны. — Прим. пер. .

— Нет.

Я рассказываю ему уже знакомую вам байку о трех нулях, но расслабленно, без нажима. Вскоре мы уже говорим о номерных счетах, трастовых структурах и долгосрочном приросте капитала без налоговых последствий. К концу второго коктейля Терстон уже клянет правительство США и его устаревшую фашистскую налоговую систему. А я отвечаю, что именно по этой причине я живу в Швейцарии, стране сыра, шоколада и денег.