Иван Чигирин - Отец. Тайна смерти И. В. Сталина и неизвестные документы об известных событиях.

Если бы Сталин не ликвидировал заговор Тухачевского и поддался на провокацию «пакта 4-х», планы Германии осуществились бы значительно раньше, ив 1941 году карта мира была бы совершенно иной.

К 1941 году Троцкий и заговор военных были ликвидированы, но слишком велик был урон, нанесённый этими врагами. Тогда его невозможно было оценить и представить. Позже этот урон будет измеряться миллионами жизней народов нашей страны.

Идеи пораженчества, которые проповедовал Троцкий накануне войны и его мысли о том, что в случае германского нападения большевики предадут свой народ, были достаточно распространены и имели своих сторонников и последователей внутри страны.

Эти установки, внедряемые в войска оставшимися на свободе участниками заговора, оказывали деморализующее воздействие на армию.

Разложение войск противника во все времена считалось важнейшей составляющей в достижении победы. Проведённая пропагандистская работа, надо отдать врагу должное, была весьма эффективна.

Именно в этом, а не в плохом вооружении, не в репрессиях командного состава или в отсутствии выучки одна из главных причин, по которой советские войска в 1941 году массово сдавались в плен. Не из-за трусости же. Трусом русский солдат не был никогда.

Создание РОА генералом Власовым явилось прямым следствием предвоенной пропаганды Троцкого и действий Тухачевского.

Вред, нанесённый Троцким и Тухачевским народу, огромен.

Уничтожение этих врагов - не личные счёты отдельных личностей и не борьба за власть, а борьба за спасение страны и за жизнь народа.

Сама идея Тухачевского о совместных действиях советских и германских военных оказалась живучей даже без главного заговорщика.

Приведённый ниже пример наглядно показывает, что происходило на фронте в начале войны.

После ликвидации заговора многие связывавшие его нити оказались обрубленными и оставшиеся на свободе сторонники Троцкого и Тухачевского спокойно работали, продвигаясь по службе, и, как выяснилось, выжидали своего часа.

Когда грянуло 22 июня 1941 года, именно военачальники, прошедшие «школу Тухачевского», и морально разложенные ими войска явились первопричиной страшных поражений первого периода Великой Отечественной войны.

За многие годы сформировалось и устоялось мнение, что первые дни войны И.В. Сталин находился в состоянии прострации, и только настойчивость соратников вывела его из ступора. Эта версия, ставшая со временем аксиомой, была впервые озвучена Хрущёвым в развитие основных претензий к Сталину, выдвинутых на XX съезде КПСС в 1956 году. Такое весьма серьёзное обвинение сегодня поддерживается и тиражируется не только людьми, имеющими поверхностные знания об истории СССР, но и весьма зрелыми мужами, по должности обязанными быть в курсе исторических реалий. Тем более, если для руководства страны они являются главными источниками архивной правды.

Сначала предоставим слово Хрущёву:

«Война началась. Но каких-нибудь заявлений Советского правительства или же лично Сталина пока не было. Это производило нехорошее впечатление. Потом уже, днём в то воскресенье выступил Молотов. Он объявил, что началась война, что Гитлер напал на Советский Союз... То, что выступил Молотов, а не Сталин, - почему так получилось? Это тоже заставляло людей задумываться. Сейчас-то я знаю, почему Сталин тогда не выступил. Он был совершенно парализован в своих действиях и не собрался с мыслями. Потом, уже после войны, я узнал, что, когда началась война, Сталин был в Кремле. Это говорили мне Берия и Маленков.

Берия рассказал следующее: когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро. Не знаю, все или только определённая группа, которая чаще всего собиралась у Сталина. Сталин был совершенно подавлен и сделал такое заявление: «Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его про...». Буквально так и выразился. «Я, - говорит, - отказываюсь от руководства», - и ушёл. Ушёл, сел в машину и уехал на ближнюю дачу. «Мы, рассказывал Берия, -остались. Что же делать дальше? После того как Сталин так себя показал, прошло какое-то время, посовещались мы с Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым (хотя был ли там Ворошилов, не знаю, потому что в то время он находился в опале у Сталина из-за провала операции против Финляндии). Посовещались и решили поехать к Сталину, чтобы вернуть его к деятельности, использовать его имя и способности для организации обороны страны. Когда мы приехали к нему на дачу, то я (рассказывает Берия) по его лицу увидел, что Сталин очень испугался. Полагаю, Сталин подумал, не приехали ли мы арестовывать его за то, что он отказался от своей роли и ничего не предпринимает для организации отпора немецкому нашествию? Тут мы стали его убеждать, что у нас огромная страна, что мы имеем возможность организоваться, мобилизовать промышленность и людей, призвать их к борьбе, одним словом, сделать всё, чтобы поднять народ против Гитлера. Сталин тут вроде бы пришёл в себя. Распределили мы, кто за что возьмётся по организации обороны, военной промышленности и прочего».

Я не сомневаюсь, что вышесказанное - правда. Конечно, у меня не было возможности спросить Сталина, было ли это именно так. Но у меня не имелось никаких поводов и не верить этому, потому что я видел Сталина как раз перед началом войны. А тут, собственно говоря, лишь продолжение. Он находился в состоянии шока». (Хрущёв Н.С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. М., 1999).

Обратите внимание, что рассказ придуман и продуман весьма искусно. Он идёт якобы не от Хрущёва, а вложен в уста Берии, который давно убит, и подтвердить эти слова, естественно, не может.

В интервью «Независимой газете» Хрущёву вторит директор Государственного архива РФ С.В. Мироненко:

— Это случилось на начальном этапе войны. Сталин несколько дней не появлялся в Кремле. Вы понимаете - когда управление строго иерархическое, оно дает сбои: ведь все зависит от одного человека, а этого человека нет, то как же всем жить? Члены Политбюро собрались и решили, что поедут на дачу к Сталину. Это было не принято. Без вызова туда никто не попадал, но время было очень тяжелое, и они решили все-таки поехать. Приехали и видят: Сталин, как описывают очевидцы, похудевший, бледный. Он решил, что они приехали его арестовывать! Он переживал, у него был, по-видимому, тяжелый кризис. Его стали убеждать: Ленин оставил нам великую империю, а мы её, извините, прос... Такое довольно грубое прозвучало выражение. Встал Ворошилов, стал говорить: «Коба, ты что... Как же мы будем без тебя? Ты должен нас возглавить!» И Сталин дал себя уговорить. Немножко ожил. Все пошло дальше.

Обратимся к журналам записей лиц, принятых Сталиным. Они свидетельствуют о том, что перед самым началом и в первую неделю войны с 21 по 28 июня в кабинете у Сталина в Кремле побывали: