Рута Ванагайте - Свои. Путешествие с врагом

Отдельные ведомства и министерства делали все, что только могли, удовлетворяя немецкие экономические требования, мирясь с несправедливостями и т. д. Правительство надеялось, что в обмен на поддержку и лояльность немцы со временем дадут Литве желанную независимость. […] Немецкие военные являлись в различные министерства с различными пожеланиями, и мы всегда старались удовлетворять их желания на сто процентов” [46] Ibid., p. 364. .

Литовское временное правительство старалось во имя Литвы. Оно ничего не делало для того, чтобы ухудшить положение евреев, говорится теперь в воспоминаниях бывших членов этого правительства и сочинениях профессора Витаутаса Ландсбергиса, и даже напротив, комендант Каунаса Юргис Бобялис “растянул” срок переселения евреев в гетто с пяти часов до целого месяца и сам лично выпустил нескольких евреев из VII форта. Кроме того, правительство, узнав об избиениях в гараже “Летукиса” и в Вилиямполе, в тот же день решило “избегать публичных экзекуций евреев”. И еще впоследствии правительство сожалело о том, что не смогло на убийства евреев “воздействовать в положительном смысле” – это слова премьер-министра [47] Rezistencijos pradžia: 1941-ųjų Birželis: dokumentai apie šešių savaičių laikinąją Lietuvos vyriausybę . Vilnius, 2012, p. 26–27. . Больше о Холокосте в Литве правительство не высказывалось.

Почему Временное правительство не заботилось о евреях, которые также были гражданами Литвы – Литвы, где по Конституции 1938 года все граждане были равны? Ответ прост и ясен.

Историк А. Идзялис пишет:

Мой ответ был бы таким. Это не вопрос “озабоченности”. Это вопрос возможностей. Как поступают во время войны, когда раненых людей много, когда не хватает врачей и медикаментов? Раненых делят на группы: на тех, у кого больше возможностей выжить, и тех, кого спасти иногда невозможно. Надо смотреть на положение рационально. Однако это не означает враждебного отношения к той или другой группе. Делается то, что реально с учетом возможностей и ресурсов [48] LCVA, R-496, ap. 1, b. 5, p. 4. .

Другой живущий в эмиграции историк, Кястутис Скрупскялис, профессор университетов Южной Каролины и Витаутаса Великого, утверждает:

Возможности спасать евреев у Временного правительства Литвы почти не было. В июне, в эту первую неделю войны, вопрос убийства евреев для них даже подниматься не мог. Идет война. Немцы расстреливают литовцев, поляков, русских, евреев. Большей частью это советские должностные лица. Хотя погибали от рук немцев и повстанцы. В свою очередь, кровавую бойню устраивали большевики – Правенишкес, Райняйский лес, Червень… Вокруг хаос. Они пытаются восстановить порядок. В тот период нет и причин говорить отдельно о евреях. Военные действия, кругом сотни погибших. В Каунасе в общей могиле хоронят повстанцев. Первая забота – стабилизировать положение, восстановить общий порядок. Тогда можно надеяться решить другие вопросы [49] Vidmantas Valiušaitis. Kalbėkime patys, girdėkime kitus , p. 267. .

Министр финансов Временного правительства Литвы Йонас Матулёнис в разговоре с представителем евреев, бывшим офицером литовской армии Йокубасом Голдбергасом, так объяснил ситуацию в Литве:

По еврейскому вопросу литовцы к согласию не пришли. Существуют три точки зрения: в соответствии с крайними взглядами все евреи Литвы должны быть уничтожены; более умеренные требуют, чтобы были созданы концентрационные лагеря, где евреи кровью и потом должны расплатиться за свои преступления перед литовцами. Третья точка зрения? Я – практикующий католик. Я и другие подобные мне убеждены, что у человека жизнь отнимать нельзя. Только Бог может это сделать. Я никогда ни к кому не относился враждебно, однако при советской власти я и мои друзья убедились, что общего пути с евреями нет и никогда не будет. Мы считаем, что литовцы должны быть отделены от евреев, и чем раньше, тем лучше. По этой причине гетто необходимо. Там вы будете отдельно от нас и не сможете нам навредить. Это христианское поведение [50] Ibid., p. 293–294. .

Прошло всего несколько недель, и Временное правительство увидело, что рейх с ним не считается. Хотя правительство очень старалось доказать свою лояльность, немцы его игнорировали. Даже благодарственная телеграмма Гитлеру осталась без ответа. Временное правительство все равно отчаянно старалось – а вдруг? За четыре дня, оставшиеся до окончания его деятельности, до отставки, правительство опубликовало “Постановления о евреях”.

Вот несколько выдержек:

Личности еврейской национальности […] селятся в отдельных отведенных для этой цели местах и носят на левой стороне груди круг желтого цвета размером 8 см, в середине которого должна быть буква J .

Евреям запрещено иметь:

а) радиоприемники;

б) типографии, пишущие машинки;

в) автомобили, мотоциклы, велосипеды;

г) пианино, рояли и фисгармонии;

д) фотоаппараты [51] 1941 metų sukilimo baltosios dėmės. Pokalbis su Sauliumi Sužiedėliu . Iš: Šoa (Holokaustas) Lietuvoje , p. 169. .

Говорят, что эти постановления мягче по сравнению с ранее опубликованными немецкими предписаниями, в них, к примеру, евреям не запрещается гулять в парках. Позже, оказавшись в эмиграции, министры Временного правительства Литвы все как один утверждали, что этот документ – подделка. Однако подпись Ю. Амбразявичюса на нем стоит. Нет, говорит сам Амбразявичюс.

В июле 1941 года, когда Литвой управляли немцы, шла чисто литовская борьба за власть – вольдемаровцы (литовские националисты, сторонники Вольдемараса [52] Аугустинас Вольдемарас (1883–1942) – литовский политический деятель. В 1918 г. – глава правительства Литвы. В 1926 г. – организатор государственного переворота, до 1929 г. – премьер-министр и министр иностранных дел. (Прим. пер.) ) подготовили путч, направленный против Временного правительства. Премьер-министр Юозас Амбразявичюс оставил интересное свидетельство, рассказывающее о борьбе националистов за власть. Много лет спустя одинокий и хворый Амбразявичюс (тогда уже Бразайтис), живший в США, написал:

Писать воспоминания? Уже слишком поздно. Да и не хочу. […] Зачем оставлять документы, говорящие о том, что мы были взрослыми людьми, а государственной зрелости не проявили. Ведь вся эта деятельность со времен Каунаса и Вюрцбурга была не борьбой за свободу Литвы (хотя мы этим и прикрывались), а борьбой за власть, которую мы получим в Литве. Сколько непонимания, сколько бесполезных стычек, подозрительности, стремления опорочить других. Мы, наверное, слишком мало прожили независимой жизнью и не научились государственной мудрости! Пишу это не под минутным впечатлением, но прочитав эти документы. Зачем оставлять следующим поколениям свидетельства тогдашней ничтожности? [53] Vidmantas Valiušaitis. Kalbėkime patys, girdėkime kitus . Vilnius, 2013, p. 204.