Л Гагут - Исповедь сталинского поколения [Отклики на судебный процесс И.Т. Шеховцова, фильм «Очищение» и книгу «Дело Сталина-„преступника“ и его защитника»]

Вижу, ты еще далек от истинного понимания многих жизненных событий. Попробуй, например, окунуться в такое событие, как наше вооруженное вмешательство в дела Афганистана, и найти виновных в гибели афганцев и наших парней. Кто сейчас продолжает это вмешательство? Не станешь. Не хватит мужества, смелости. Побоишься потерять писательскую деятельность и директорское кресло, за которое хорошо платят. Истинный литератор, гуманист, борец за нравственность и справедливость молчать не будет. А тебя не слышно! Попробуй, и обретешь признание и авторитет. Ковыряться же в давно минувших и всем известных фактах — это малостоящее дело. Стоило бы аналогичные реплики бросить и в адрес твоих дружков, вроде Поликарпова и других, выступавших в суде в качестве свидетелей. Они заслуживают этого. Не оставлю я в покое и судью, которая показала свое пристрастие, нарушала нормы судоговорения, за что должна ответить».

Очкина И. А. 1936 г. рожд. Учительница, г. Свердловск. «Очень рада, что удалось узнать Ваш адрес. Теперь я могу выразить Вам свое восхищение Вами, человеком, в одиночку выступившим в защиту своих идеалов и сумевшим достойно ответить противникам. Я не знала, что было два заседания Московского городского суда, где обстановка была иной, по сравнению с первым судом. Жаль, что пресса освещает только то, что созвучно течению. Это выгодно и безопасно. Плюрализм и гласность у нас только на бумаге. Держитесь, дорогой товарищ! Бить Вас, конечно, будут здорово. Написала на телевидение и в центральные газеты письма с просьбой рассказать и о заседаниях городского суда».

Из письма Очкиной И. А. в журнал «Огонек». «Я родилась в 1936 г. Воспитанница пионерии конца 40-х годов, комсомолка 50-х годов. Очень интересно мы жили тогда. Никто нас в детском доме, где я воспитывалась, не учил молчать. Молчать меня стали учить с 1983 г., когда начали травить за критику, за то, что призывала людей отдаваться работе, как сама отдавалась. Во вспомогательной школе я создала лучший в городе, по теме „Уральский добровольческий танковый корпус“, музей. Но мою работу как председателя совета музея судили не по делам, а по личной преданности. Сколько сейчас людей страдают из-за критики.

Так разве Сталин виноват в том, что это происходит? Я не была сталинисткой, спокойно относилась к имени Сталина. Защищать его стала после того, как его стали безмерно характеризовать только черной краской. Все чрезмерное вызывает обратную реакцию. Кампания против Сталина уже вызывает отвращение и, как ни странно, увеличивает число его сторонников… Я боюсь за будущее всей страны. А Шеховцовым И. Т. я восхищаюсь, как восхищаюсь и Андреевой Н. А. Плыть по течению выгодно и удобно, против течения — трудно и опасно. Конечно, избравших второй путь меньше. После суда над Сталиным его сторонников стало больше».

Безуглый И. В. , г. Крымск. Краснодарский край. Письмо в «Советскую культуру». «Лично я Сталина и его приспешников считаю врагами народа. Но Сталин умер, и бог с ним. То было давно, и там все покрыто мраком. А вот сейчас каждый день в газетах читаю: то там невиновного ссудили на 5 лет, то здесь 10 лет ни за что дали, а то и безвинного человека к расстрелу приговорили. И все это в наше время. И сейчас в милиции бьют, как при Сталине. Так почему сейчас за беззаконие не привлекают, а только пожурят нерадивого — и все?!

Шеховцов работал в прокуратуре при Сталине. И я больше чем уверен, что он тоже замешан в тех грязных делах. С ним еще надо разобраться. Но меня больше всего расстроил и возмутил сам суд. Судья постоянно подыгрывала в пользу газеты. Шеховцову постоянно рот затыкали, а тем, кто был против него, давали наговориться вволю. Адамович даже начал анекдоты рассказывать. Он так разговорился, что у него с правой стороны на губах пена появилась, а судья не соизволила даже его приостановить. Это был не суд, а настоящее судилище над истцом. Больше всего это походило на спектакль, подготовленный заранее, и итог его был известен еще до его начала».

Мазур Е. Л. Ветеран труда. Киевская обл. «После долгих раздумий решила вам написать, поделиться наболевшим на душе в надежде быть понятой. И хоть этим одним дать хоть малейшую отдушину тяжелым мыслям и сердечной боли… Да, наше поколение хлебнуло вдосталь горя, холода и голода, тяжелой работы и душевных испытаний, но осталось честным и преданным идеалам социализма и гражданскому долгу. Годы пожилые, здоровье ушло, а душа живая — страдает и мучается, видя все происходящее… Уничтожение светлых идеалов и принципов, устоев Революции, Советской власти, социализма. Вытравливание из памяти народной всех наших свершений и завоеваний. Все оплевано, залито грязью, превращено в посмешище, отнято будущее у молодежи. Вот это страшно! И вовсе не ради выяснения исторической справедливости — „белых пятен“ — такими способами и методами все это делается, — а для уничтожения социализма. Неразбериха и развал экономики, бесконечные диверсии, межнациональная вражда и дестабилизация политической жизни, развал мировой социалистической системы.

Весь мощный арсенал клеветы и подтасовок был направлен на И. В. Сталина, потому что он олицетворял верность социализму. Ведь не было ни одной крупинки попытки установить истину, исследовать то время, чтобы разобраться в происходивших тогда событиях. Надо было выдернуть стержень из социалистического строя, дискредитировать его, уничтожить Сталина как личность, как олицетворение социализма, как опору прогрессивных сил, — а потом все остальное рассыплется само собой, — что мы и имеем в настоящее время.

Что делать, как поступить, подскажите, дорогой Иван Тимофеевич?

…Знаете, ваше письмо было как глоток чистого воздуха, как забрезживший свет в конце тоннеля. Читала ваше письмо и перечитывала много раз. Радость и гордость за людей, решивших почтить память Сталина в день 110-летия со дня его рождения. Как мне хотелось быть там в эти минуты».

Сосина А. П. Ветеран труда, г. Ташкент. Письмо в газету «Советская культура». «…В этот конверт я вкладываю мои свидетельские показания. Так как напечатать их Вы не сможете, прошу передать их тов. Шеховцову. Прошу, потому что не знаю его адреса. Будьте любезны, отправьте по назначению». (Не отправили, хотя в редакции «Советской культуры» мой адрес был хорошо известен).

Уважаемый товарищ Шеховцов! На суде Вы были без свидетелей. Вашими свидетелями были миллионы телезрителей нашего поколения… Если бы меня спросили о репрессиях при Сталине, я рассказала бы следующее. На моего дядю, набожного человека, не хотевшего вступать в колхоз, соседи написали анонимку в НКВД, что он является немецким шпионом. Год отсидел дядя. Мужа моей тетки, секретаря райкома партии, судили за то, что вся неубранная пшеница (из-за ранней зимы) оказалась под снегом. Он несколько раз писал в ЦК, доказывая свою невиновность, и в конце концов его освободили. На радостях тетка показала письмо, где ей сообщали о невиновности ее мужа. Это письмо было подписано Сталиным! Разве Сталин писал анонимки и приклеивал ярлыки «врагов народа»?