Газета «Завтра» - Газета Завтра 1245 (41 2017)

Есть, конечно, совершенно удивительные люди. Из Италии — Марина, Дэвид. Сталинист Тобиас из Мюнхена. Ему 27 лет. Признаётся, что его антиимпериалистическая организация невелика, но они очень активны. Настоящие леваки: устраивают пикеты, митинги, ездят по горячим точкам (в Донбасс, например), потом через интернет распространяют информацию об увиденном. Показал фотографии пикета возле посольства Польши в Берлине: он и его ребята (немцы!) протестовали против сноса советских памятников в Польше. Тобиас — программист. Ездит по миру в свободное от работы время на свои средства. Дэвид — участник рок-группы "Банда Басотти". А в "светской жизни" — мусорщик, это его основное место работы. А музыкальная группа — увлечение и социальная миссия. Он неоднократно был со своими концертами в Новороссии. Марина — интеллигентнейшая женщина-врач. Её антиимпериалистическая деятельность — это потребность бороться с несправедливостью. Говорит: слава Богу, что муж — мой единомышленник, поддерживает меня.

Мы с ней были приглашены послом Йемена в Сирии господином Наифом Ахмадом Аль Кансе (Naif Ahmad Al Kanse) в посольство этой страны. Я сидела на заседании с ним рядом, познакомились. На следующий день — приглашение. Нас, нескольких участников конференции, господин посол пригласил, чтобы обратиться с просьбой помочь обратить внимание мировой общественности на трагедию народов Йемена. Страна в ужасном положении: вой­на, эпидемии, голод, вражда, блокада. Обращается ко мне: аэропорт в Сане строил СССР. Надо, чтобы туда прибыл хотя бы один самолёт из России! С помощью! Чтобы оживить контакты. Почему мировое сообщество не пошлёт гуманитарный конвой с медикаментами? Люди-то умирают!

Я совершенно согласна! А то о бедах какого-нибудь извращенца все уши прожужжат, трагичные рожи по всем телеканалам состроят. А сотни тысяч людей умирают от жажды, болезней, голода, но где мы об этом слышим? Кто им помогает? Воистину: дай Бог помогать, не дай Бог в помощи нуждаться.

И все присутствующие на встрече у посла на меня смотрят: только Россия может здесь сыграть решающую роль. Она и не боится окриков Америки, и авторитетна, и очень сострадательна. Вообще на конференции в выступлениях и в кулуарах звучит: вся надежда на Россию. Россия — удерживает, если бы не Россия, Запад бы не церемонился ни с кем и ни с чем. Россия поможет. Россия потребует, Россия, Россия… И уполовиненная врагами внешними и внутренними Россия, ослабленная, демонизируемая, должна брать на себя ответственность за мир, как и во времена Советского Союза. Да к тому же и за отколовшуюся половину Союза, которая почти в полном составе "независимых государств" легально и нелегально явилась к "старшему брату" и просит (а чаще требует) пить, есть, учить, лечить и защищать.

Сирийцы делятся: реальную помощь оказывают стране Иран, Хизболла, Россия, Китай. По поводу погибших российских военных говорят: мы с вами кровные братья. Мы вместе проливаем кровь… К сожалению, растёт число погибших в Сирии наших. Сами военные убеждены: воюют здесь за Сирию и за Россию. Останавливают войну на дальних подступах к нашей родине. Сильна мотивация, силён дух, ощущение востребованности, чувство долга… В каких бы обстоятельствах ни погибли наши, их тела вызволяют и доставляют на родину.

Спрашиваю организаторов конференции, с какой целью затеяли такое грандиозное мероприятие. В условиях войны это во всех смыслах нелегко. Отвечают: чтобы прорвать информационную блокаду. Информация о Сирии однобока и предвзята. Надо показать миру, что страна приступила к мирной жизни и народу не надо мешать. Если не помогаете, так называемые благодетели, то хоть не препятствуйте, не вмешивайтесь в наши дела. Народ — на стороне Башара Асада. Отмечают, что в прошлом году проводилась подобная конференция, но было гораздо меньше участников, не было интереса со стороны СМИ других стран. Не все решались ехать: и опасно, и неизвестно, чья возьмёт. Ныне же приглашения приняли все. Многие арабские телеканалы прислали корреспондентов.

В перерывах между заседаниями, по окончании работы ко мне многие подходят, выражают поддержку сказанному мной, масса приглашений — от Судана до Ирана: зазывают приехать на конференции, круглые столы, митинги солидарности. Ко мне как к русской относятся с таким почтением, что даже неловко, словно это я лично помогаю прекратить военные действия, лечу раненых, восстанавливаю инфраструктуру, принимаю политические решения.

О том, что жизнь в стране налаживается, убедительно свидетельствует Дамаск. Город живёт мирной жизнью. Работают предприятия, кафе, магазины, школы, больницы. Рекламные щиты повсюду: зазывают купить мобильные телефоны, посетить развлекательные центры…

Бьют фонтаны. Полицейские в белоснежных рубашках регулируют движение, очень доброжелательны и несуетливы. Надо сказать, что машины здесь — почти все со следами дорожных неурядиц. И немудрено! Ездят так, что удивляешься, что не чиркнул, по крайней мере, тебя очередной лихач.

Особый разговор — базар. На восточном базаре я побывала впервые. Обилие товаров, гомон, услужливые торговцы, способные убедить тебя приобрести и то, что не особенно нужно. Но в Сирии они без утомительной назойливости. Ряды пряностей, кожаные ряды, золотые… Тыкаю в товар, спрашиваю: чьё? Продавцы важно так: "Импорт". Видимо, гордятся тем, что торговые связи и в такое время не прервались. Кричат и резонятся что-то не поделившие мальчишки.

На рынке очень много женщин в паранджах. Некоторые — полностью закрыты, только щёлка для глаз, да и на них — тёмные очки. Говорят, это паломники из Ирана. Приехали к святыне — в мечеть Омейядов (рынок к ней примыкает), одну из самых почитаемых мечетей в мусульманском мире, самую красивую в Сирии. Сюда на поклонение идут и мусульмане, и христиане. Мечеть построена на месте римского храма Юпитера в 715 году. Хотя расположена она вплотную к базару, но отделена от города внушительными стенами. Огромный внутренний двор, площадь мечети выложена чёрно-белыми полированными плитами. Полы молельного зала устланы коврами, по которым ходим босиком. Мечеть сохранила гроб Святого Иоанна Крестителя: гробница с головой Иоанна Крестителя, отсечённой по приказу царя Ирода, — посреди молельного зала. Усыпальница сделана из белого мрамора, украшена нишами из рельефных стёкол зелёного цвета. Приложилась.

Вот сидит мулла, около него, по-султански скрестив ноги, пять учеников. Люди сидят, лежат на коврах. Тишина, умиротворённость. А ведь буквально в десятках метров, сразу за стеной мечети — шумный суетливый базар.

Ты идёшь — и словно листаешь учебник истории! Необъяснимое чувство: трепет, восхищение, благоговение, робость и полёт душевный. Ходишь по старому городу в каком-то оцепенении. Машина времени! Вот стена, по которой Савла, узнавшего, что иудеи "согласились убить его", ученики ночью спустили по стене в корзине и тайно препроводили в Иерусалим. Через Восточные врата (Баб Шарки) мы входим (как входил Савл, превратившийся в Павла) на Прямую улицу (Via Recta), главную городскую улицу в римские времена. Вот дом Анания, катакомбная церковь… Улочки старого города столь узки, что, раскинув руки, ты достаёшь от стены одного дома до другого, а балкончики просто примыкают друг к другу. Открыта дверь во двор одного из домов: недвижима, сидит, опираясь на палку, древняя старуха в чёрном, играют дети, немолодой мужчина что-то мастерит. Хоть исторический фильм без всяких декораций снимай! Только детей переодеть — и древний мир воочию.