Газета Завтра - Газета Завтра 38 (1242 2017)

Лето-85 ждали с трепетом и замиранием сердца. Ещё бы! Мечталось повторить не только успех предыдущего московского фестиваля, но и волнующие радости Олимпиады-80, ставшей неким эталоном культурно-массовых мероприятий. Изменилось общество, а с ним — настроения и мысли. Белый голубь — символ праздника — уже напоминал фирменный лейбл. Фотографии юных гостей праздника. Наши — впереди планеты всей. Более уверенные и открытые, чем родители. Знают себе цену. Скоро они начнут «перестраивать» жизнь и подгонять её под мировые стандарты... Но пока всё — мило, дивно и весело. Зелёная чаша стадиона, страны-участницы, флаги, многоцветье, гимнастки-тростиночки и мальчики-атлеты в чём-то ярком. На выставке — масса фоторепортажей, запечатлевших те незабываемые дни. Рядом - фестивальное мыло, фестивальные спички, значки и сувенирчики. Документ переводчицы с английского, Кузиной Ольги Ивановны — на нас смотрит молодая, симпатичная дама, которой посчастливилось прикоснуться к сказке. Точнее — поучаствовать в ней. На стендах и полках — вариации на тему Катюши. Душевный талисман лета-85 — девочка в стиле а-ля рюсс Катюша — в кокошнике, выполненном в форме фестивального цветка, с голубем мира в руках. Куклы, статуэтки, постеры и, разумеется, открытки, марки, обложки журналов — всё это Катюша. Тут же — альбомы и записные книжки с автографами делегатов. Фестивальная мода — как и нравилось в середине 1980-х — спортивный шик с элементами стиля сафари. Девушки в белых платьях «полувоенного» покроя — с погончиками и большими нагрудными карманами, ребята — в разноцветных ветровках и мешковатых брюках из хлопка. Все — в актуальных кроссовках. Сумки из светлого кожзаменителя — с логотипами фестиваля. Интригующий момент! В Советском Союзе не было маркетинга, да и реклама существовала в формате оповещения о новых товарах, однако же, продукция, носящая на себе лейблы и знаки фестиваля, считалась более престижной, интересной, чем ровно такая же, но без голубя и Катюши. В основе любого потребления находится «желание принадлежности» — к популярной фирме, событию, ...мечте. В дни фестиваля всем хотелось иметь спички, тетради, футболки, маркированные символикой. Обаяние этих блокнотов и календариков оказалось столь велико, что и сегодня мы можем видеть их на выставочных стендах — большинство экспонатов предоставили не коллекционеры-профи, а наши обычные граждане. В этих вещах — тепло сердец и ностальгическая нота.

Будет ли фестиваль в Сочи таким же запоминающимся? Станут ли его участники бережно хранить свои костюмы с логотипами? Захочется ли всем нам посмотреть открытие и закрытие Сочи-2017? Или сие окажется повторением пройденного? А то и вовсе — попсовым действом с оттенком казённого патриотизма. Официальные данные гласят, что «XIX Всемирный фестиваль молодёжи и студентов пройдёт с 14 по 22 октября этого года и соберёт 20 000 молодых профессионалов в различных сферах из 150 стран в возрасте от 18 до 35 лет». Я надеюсь на лучшее — на то, что generation«некст», «миллениум» или как их там называют? - сделает качественный рывок вперёд. Нельзя же постоянно оглядываться на прошлое. «Песню дружбы запевает молодёжь - эту песню не задушишь, не убьёшь!» Хорошо бы!

Теги события:

выставка музей москвы музеи ссср общество москва оттепель перестройка фестиваль молодёжь

Сообщество « Круг чтения » 14:35 24 августа 2017

Любовь и ненависть пророка Александра Грина

вера в возможность чуда, ожидание чуда и максимальная активность человека для достижения этого чуда

Иван Вишневский

12

Оценить статью: 6

В 1978 году я первый раз побывал в Киммерии – в Феодосии, в Старом Крыму, – где лучшие свои годы провел Александр Степанович Грин. И даже в полуразумные семнадцать лет я ощутил какое-то удивительное совпадение своих, говоря по-научному, стереотипов поведения, биоритмов, а попросту стремлений, ощущений жизни, красоты, правды, любви – с гриновскими. Я еще раньше прочитал книги Грина, но именно тогда понял его удивительное величие, вплетённое в величие Тавриды, где древние скифские боги продолжают свою божественную игру, творя из небес, гор, степи, моря, расцветающих цветов и людей дивные картины.

Мне удалось побывать на столетии Александра Степановича, которое всесоюзно праздновалось в 1980-м году. Основные события гремели и шептали в Старом Крыму. Выступали многие наши крупнейшие писатели и поэты, которые в те дни съехались в Дом творчества писателей в Коктебеле. И эти люди открыли мне глаза, что Грин – это вовсе не сказочник, не романтик, как его любят называть, тем более не сентименталист, а крупнейший философ и даже пророк. Тогда я впервые, благодаря слову умных людей, узнал, что Грин – это не периферийное, маргинальное явление в русской культуре, не экзотический цветок, который теряется в тени таких могучих деревьев, как, скажем, его сверстники или близкие ему по годам жизни писатели, как Чехов, Бунин, Куприн, Булгаков, Платонов... Но нет. На взгляд просвещенного патриотического писательского сообщества, Грин, во-первых, – писатель абсолютно русский, а во-вторых, – несомненно, великий и гениальный. И скорее он был примером и образцом для подражания у сверстников, а не наоборот.

Потом проходили годы, но я не утерял своей юношеской любви к Грину и почтения к нему. С годами его величие открывалось все больше. Когда я был подростком, разве мог знать о том, что желание чуда и веры в его осуществимость, с такой мощью выраженные практически во всех гриновских произведения, особенно в «Алых парусах», – это на самом деле чистый реализм. И это бывает. Грин во многом убедил меня в том, что человек и должен выстраивать свою жизнь по гриновским принципам. А это: вера в возможность чуда, ожидание чуда и максимальная активность человека для достижения этого чуда. Прошли годы, и я с уверенностью могу сказать, что это все возможно при некотором напряжении сил, при условии, что эти силы направлены на благие цели.

Сама судьба Грина тоже говорит о том, что личное чудо в жизни каждого человека абсолютно возможно и реалистично. Представьте себе: юноша из Вятки, города от любого моря весьма отдаленного, города провинциального, с тяжелой, удушающей атмосферой конца ХIХ века. Атмосферу эту вы можете себе представить по многим провинциальным рассказам Чехова, Бунина, ряда других писателей. Это не то что невеселая была атмосфера, а для любой мечты и любого творчества попросту невозможная. Шестнадцатилетний мальчик с шестью рублями в кармане добрался до моря, до Одессы. Будучи узкоплечим, слабым, одной силой духа, силой воли он все-таки смог стать матросом, увидеть мир – пусть недолго это длилось, но побывал в Александрии и поплавал по Чёрному морю, приобрёл самоуважение и независимость. Стал в конечном результате гением, который показал нам всю прелесть того, что мы называем и приключениями, и Любовью с большой буквы, и трагедию революционных потрясений – всё это есть в его произведениях, всё это было в его жизни.