Владимир Тихонов - Демократия с южнокорейской спецификой

— не приходит в голову мысль, что эта Система — не для них? Почему не может им показаться привлекательным, скажем, пример Северной Кореи, где — хотя бы в принципе — медицина и образование бесплатны? Конечно, после экономических катастроф середины 1990-х — в немалой степени вызванных развалом СССР и прекращением субсидируемой торговли с СССР — качество социальных услуг в Северной Корее резко ухудшилось. Когда в больницах нет воды и отопления, когда перестают поступать обезболивающие препараты и операции приходится делать без наркоза — тогда даже высочайшая квалификация медиков (среди которых немало выпускников советских и восточногерманских университетов) не спасает [11] Amnesty International. The Crumbling State of Health Care in North Korea. July 2010 http://www.amnesty.org/en/library/asset/ASA24/001/2010/en/13a097fc-4bda-4119-aae5-73e0dd446193/asa240012010en.pdf . Но принцип остается принципом — в Северной Корее до сих пор существует социальное государство советского типа. То самое, которое служило примером для скандинавских социал-демократов 1930—1950-хх гг., когда там закладывались основы современной системы социального обеспечения. Про преимущества скандинавской системы в Южной Корее можно говорить громко и открыто — ведь, при высоком уровне перераспределения доходов через налоговую систему, скандинавские общества все равно остаются капиталистическими. А вот про Северную Корею в «демократической» Южной Корее хорошо говорить нельзя. Именно так — нельзя. А то попадешь в тюрьму и будешь потом жить с клеймом «враждебного элемента» всю оставшуюся жизнь.

До сих пор взаимоотношения Южной Кореи с Северной определяет Закон о государственной безопасности (ЗГБ) — один из первых законов, которые южнокорейское государство приняло в год своего основания, т.е. в 1948 г. В ЗГБ с тех пор 11 раз вносились изменения и дополнения, а вот отменить его так и не удосужились. Хотя в 1998—2003 гг. Южной Кореей правил лауреат Нобелевской премии мира Ким Тэджун, которого в 1980 г. военная диктатура — за «попытку организовать бунт по указаниям с Севера» (имелось в виду восстание в Кванджу в мае 1980 г., к которому ни Ким Тэджун, ни Северная Корея никакого отношения, естественно, не имели) — приговаривала как-то к смертной казни (меру наказания потом смягчили под давлением США, опасавшихся за свой престиж) [12] «DJ 사형은 한미관계에도 재앙이었다» http://news.naver.com/main/read.nhn?mode=LSD&mid=sec&sid1=100&oid=047&aid=0001958316 . По этому самому ЗГБ. Но даже Ким Тэджун, убежденный либерал и бывшая жертва ЗГБ, отменять ЗГБ не собирался. Потому что, при всей своей скандальности — аналога этому юридическому монстру в современной законодательной практике трудно найти — ЗГБ для правящих верхов очень удобен. Под шумок борьбы с «просеверными элементами» он позволяет душить в зародыше любые проявления антисистемного протеста.

ЗГБ определяет Северную Корею как «антигосударственную организацию». Вообще-то сегодняшняя КНДР — государство-член ООН, имеющее дипломатические отношения со 161 государством мира. Но законодателей Южной Кореи, как мы видим, подход к Северной Корее образца 1948 г. пока устраивает. По ЗГБ, «глава антигосударственной организации» должен в виде наказания получить или смертный приговор, или пожизненное заключение. «Официальных лиц антигосударственной организации» ожидает от смертной казни до заключения сроком более 5 лет. Поймать и уничтожить лидеров КНДР южнокорейскому государству пока, к счастью, не удавалось, но, с учетом того, что «антигосударственной организацией» можно признать любую подпольную группу с радикальной программой, перспективы эта статья открывает, прямо скажем, заманчивые. Последний раз лидера подпольной социалистической группы, пытавшегося (совершенно безуспешно) организовать вооруженную борьбу с режимом (Син Хянсик, 1933—1982), южнокорейское государство казнило 30 лет назад [13] 신향식 http://yolsa.nodong.org/154 , но, в принципе, любая попытка организовать радикальное подполье до сих пор караема смертью — о чем население прекрасно осведомлено. И, соответственно, ведет себя в отношениях с Системой более осмотрительно.

Само собой, что осмотрительность надо проявлять при поездках в Северную Корею. Попытка поехать туда без разрешения южнокорейских властей — если вы являетесь гражданином Южной Кореи — грозит вам сроком до 10 лет тюремного заключения. Даже одна попытка организовать такое вот путешествие на «территорию, контролируемую антигосударственной организацией», уже тянет максимум на 7 лет тюрьмы (статья 6). Впрочем, для того, чтобы получить тюремный срок такого масштаба, ездить в Пхеньян вовсе и необязательно. Достаточно совершить акт «восхваления, поощрения или пропаганды в пользу антигосударственной организации». Ну, скажем, публично заметить, что, в принципе, северокорейская система бесплатной государственной медицины более гуманна. И пожалуйста — семь лет в тюрьме ваши (статья 7). Или, например, попробуйте создать группу для изучения социалистических альтернатив существующему строю и запишите в ее уставе что-нибудь про «коренные перемены» (страшное слово «революция» в публичной речи даже совсем уж отъявленные радикалы в Южной Корее стараются избегать). Пожалуйста — «попытка пропаганды в целях изменения государственного строя», опять-таки семь лет (или менее, если есть смягчающие обстоятельства) приятного одиночества в тюремной камере (статья 7). Ну а если лень создавать организации или пропагандировать против самого лучшего в мире капиталистического строя, то можете попробовать, например, обменяться электронным письмом с каким-нибудь северокорейским коллегой в Академии общественных наук или пхеньянском Университете имени Ким Ир Сена. Конечно, из Южной Кореи вам это, скорее всего, все равно никогда не удастся сделать, ибо все северокорейские сайты там надежно заблокированы. Ну а если вы, например, поедете в недалекий Токио и там совершите сей кощунственный акт, а кто-нибудь это увидит и на вас куда надо донесет — пожалуйста, десять лет (или менее, если есть смягчающие обстоятельства) за «выход на связь с членами антигосударственной организации» (статья 8). Ну а если свидетель вашего поступка не донесет, а на него и вас потом донесет еще кто-то третий — то и свидетелю туго придется. За недонесение на таких вот врагов южнокорейского народа можно до пяти лет получить. Хотя могут и поблажку дать, если родственники и недонесение вызвано родственными чувствами (статья 10). Гуманность и демократия, не правда ли? [14] Полный текст ЗГБ (корейский оригинал) можно найти здесь: http://ko.wikisource.org/wiki/%EB%8C%80%ED%95%9C%EB%AF%BC%EA%B5%AD_%EA%B5%AD%EA%B0%80%EB%B3%B4%EC%95%88%EB%B2%95 . Закон номер 5454 по классификации Минюста Южной Кореи.

Прочтя все вышеизложенное, читатель наверняка спросит меня: неужели сей юридический реликт времен «холодной войны» (даже и для этих времен достаточно суровый) до сих пор применяется на практике? Еще как применяется! Очень даже и активно, и никакая формальная «демократия» тут не помеха. В 2008 г. по ЗГБ было возбуждено 46 уголовных дел, а вот в 2010 — уже целые 97. Правда, в среднем около половины дел за нарушение ЗГБ заканчиваются оправдательными приговорами, но это и не так важно — год-другой предварительного заключения, в сочетании с инфарктами и нервными заболеваниями родных и близких сами по себе полезны в смысле «укрощения» потенциальных радикалов. Правда, многие из тех, на кого прокуратура возбуждает по ЗГБ уголовные дела, при ближайшем рассмотрении оказываются даже и не радикалами. Скажем, преподаватель независимой частной школы имени Ганди (с сильным пацифистским и экологическим уклоном), некий Чхве, был в 2008 г. привлечен по уголовному делу о страшном преступлении — использовании на уроках в качестве дополнительного учебного пособия выдержек из официального северокорейского заявления о принципах мирного объединения Родины. То есть даже и не «восхвалял» позицию КНДР, а просто нейтрально упоминал ее, да еще в связи с проблемой избегания войны и насилия. Но кто-то донес, и дело возбудили. В итоге суд оправдал миролюбивого Чхве, то урок его коллегам и ученикам — уже был дан [15] 겨우 5명이 군대폭파, 폭력혁명? http://www.pressian.com/article/article.asp?article_num=60111203004311 . А вот моему хорошему знакомому и коллеге, профессору Кан Чонгу из университета Тонгук в Сеуле, повезло с судьями меньше. Он как-то в одной из своих статей в 2005 г. охарактеризовал нападение КНДР на Южную Корею 25 июня 1950 г. как попытку «объединительной войны» и указал, что, если бы в войну не вмешались бы (на стороне Южной Кореи) США, то Север победил бы за несколько недель и больших жертв можно было бы избежать. Все вышеизложенное является, с исторической точки зрения, чистой правдой (да, Ким Ир Сен начал войну, желая объединить страну — ну а чего еще он мог в той ситуации желать?), но на суд аргументы профессора Кана большого впечатления не произвели — он ведь посмел «положительный» термин «объединение» использовать в контексте рассказа о планах злодеев-коммунистов. Дали в итоге 3 года условно и 2 года поражения в правах, одним ударом уничтожив, по сути, преподавательскую и научную карьеру профессора Кана [16] ‘강정구 적화혁명론’과 법원의 유죄선고 http://news.naver.com/main/read.nhn?mode=LSD&mid=sec&sid1=110&oid=021&aid=0000151361 . Преподавать в университете и публиковаться в научных журналах «преступнику» никто не даст.

Читать дальше