Михаил Ходорковский - Постчеловечество

См.: Dahrendort Ralf. The Modern Social Conflict. An Essay on the Principles of Liberty, Berkeley (Ca.), London: Univ. of California Press, 1988, p. 160–162.

См.: Habermas Jürgen. Toward a Rational Society, Boston: Beacon Press, 1970, p. 109.

См.: Baudrillard Jean. In the Shadow of the Silent Majorities, or The End of the Social and Other Essays, New York: Semiotext(e) 1983, pp. 18–19, 22.

Bell, Daniel. Winding Passage: Essays and Sociological Journeys, 1960–1980, New York: Basic Books, 1981, p. 157.

Вера в бога, даже истовая, отнюдь не подразумевает терпимого отношения к церкви. Религиозность шире воцерковленности: бога принимает значительное количество людей, не приемлющих церковь за безнадежно мирские цели, которые та преследует, и за столь же мирские (мягко говоря) методы, которые она использует.

Неразумно винить в этом церковь, за исключением совсем уж вопиющих случаев, так как она является не только духовным, но и общественным институтом. Соответственно, она вынуждена действовать не только в духовной, но и в остальных сферах общественной жизни, — в том числе и в тех, правила и требования которых прямо противоречат правилам и требованиям духовной жизни. Это тот самый случай, про который сказано: «Если ты не будешь заниматься политикой, политика займется тобой».

Внутренне противоречивое положение церкви и его негативные последствия необходимо как учитывать, так и прощать, то есть понимать, что указанные последствия и даже пороки являются хотя и сглаживаемыми, но до конца не неискоренимыми иначе как вместе с самой церковью или иным институтом, выполняющим соответствующую (преимущественно компенсаторную) общественную функцию.

В общем, как сказал один из великих российских адвокатов, защищая проштрафившегося священника: «Всю свою жизнь этот человек занимался тем, что прощал ваши грехи. Простите и вы ему — хотя бы один-единственны раз».

Наиболее эффективным видом социальных технологий в конкурентной борьбе представляется на сегодняшний день насаждение пресловутых политкорректности и «прав человека» (сводимых обычно к правам меньшинства, вплоть до полного отрицания прав большинства) как абсолютных ценностей.

Эти догматы обессиливают общество, не позволяя ему защищать свои интересы и предоставляя защиту последних в его же собственных глазах как нечто постыдное и не имеющее прав на существование. В то же время противостояние им затруднено, так как выглядит бесчеловечным и антигуманным.

Наиболее эффективную технику сопротивления подобным социальным технологиям демонстрируют общества, в которых в силу историко-культурных причин понятие «человека, обладающего всей полнотой человеческих прав» сужено до членов самого этого общества, как это имеет место, например, в современном американском обществе.

Восприятие прав человека не по биологическому и даже не по культурному, но по социальному признаку обеспечивает обществу «наиболее разумный эгоизм»: обладая внутренней солидарностью, его члены защищают при этом только его интересы, не тратя сил на защиту посторонних и тем более конкурирующих с ними интересов. При этом они искренне преисполнены вдохновляющим (и потому повышающим их эффективность) сознанием собственной высокой гуманности, применяя гуманитарные принципы ко всем людям, которыми в их подсознании являются только они сами.

В ряде обществ с родоплеменными отношениями (на пример, современном чеченском и ряде африканских) понятие «человека, обладающего всей полнотой человеческих прав» сужено еще сильнее — до членов рода. Это не дает обеспечить внутреннее единство общества и создать единый субъект участия в глобальной конкуренции.

Оговорка вызвана тем, что понятие «знания» подразумевает лишь относящуюся к рассматриваемой теме правильную информацию, в то время как история человечества полна случаями правильных решений, принимаемых на основе посторонней, а то и вовсе неправильной информации, не являющейся поэтому знанием в строгом смысле этого слова (один из наиболее известных, хотя все же не самых ярких, — открытие Колумбом Америки).

Первой революционной технологией такого рода стало книгопечатание.

По классической формулировке С. Лема, «информация порождает информацию, как живое существо порождает живое существо».

Да и теории информации тоже.

И с неизбежностью порождаемой ей глобализации.

Это отнюдь не является недостатком. Однако при общении с экспертом следует понимать, что его преимущество заключается именно в возможной (но не обязательной!) свежести восприятия и оригинальности подхода, а не в большем, чем у вас, понимании ваших проблем и уж тем в знании некоей окончательной истины.

Шизоблок: «шизофренический блок» изолирует опыт бодрствования от опыта сна, подавляет образное мышление логическими операциями.

Дипластия: форма суггестивного раздражителя ЦНС. Представляет собой состояние психического ступора в результате необходимости одновременного выполнения двух противоположных команд.

«Вспомним еще раз, что ультрапарадоксальное состояние в высшей нервной деятельности животных порождается столкновением, т.е. одновременным наличием двух раздражений, противоположных друг другу по своему знаку, — возбуждающего какую-то деятельность и тормозящего ее, следовательно, дифференцируемых. В этом „трудном состоянии“ нервная система животного дает неадекватную или „срывную“ реакцию, а именно реагирует не данной деятельностью, а той, которая являлась ее скрытой тормозной доминантой — ее подавленной „антидеятельностью“. У животных это растормаживание последней („неадекватный“, „смещенный“ рефлекс) не может стать стабильным, у человека оно фиксируется благодаря имитатогенности выражения эмоций в мимике и жесте (эхопраксия) и особенно благодаря имитатогенности речи (явная или скрытая эхолалия).

Тем самым происходит инверсия: у человека тормозная Доминанта не находится, как правило, в подавленном состоянии, а общением людей вызывается наружу, т.е. удерживается в мире действий. Следовательно, адекватные первосигнальные рефлексы подавляются. Последние лишь в ходе всей человеческой истории — посредством трансформации общения (преодоление суггестии контрсуггестией) и тем самым деятельности — пробиваются в известной мере к примирению со второй сигнальной системой. Но в глубине истории царит операция образования дипластий, фундаментально несовместимая с нейрофизиологическими операциями в рамках первой сигнальной системы. Дипластия воспроизводит как раз то одновременное наличие двух противоположных друг другу раздражений, которое „срывает“ нормальную высшую нервную деятельность у животных» (Б. Ф. Поршнев. Начала палеопсихологии).