Николай Грот - Нравственные идеалы нашего времени

Истинная задача моралиста — не разрушать все исторические формы духовного бытия человечества, а стараться влить в них новое содержание, поставить каждую на свое место, а где нужно, — показать недостатки одних и преимущества других. Вернуться назад — к первобытному и первоначальному — человечество не в состоянии. Отречься от того, что создано, было бы для него самоубийством.

Ницше впадает в явные преувеличения, когда проповедует свой «Pathos der Distanz» [17] Pathos der Distanz — пафос дистанции ( нем .). — чувство расстояния или, говоря проще, чувство перспективы в социальной и политической организации жизни человечества. Относительно социальных теорий гр. Л. Н. Толстого можно сказать, что в них недостает именно этого чувства перспективы. Проповедуя самые симпатичные нравственные идеалы, он пытается оторвать личность от всей той почвы, на которой она выросла, от почвы ее религиозных, научных, философских и общественных традиций. Бесполезная задача, — и, конечно, очень недальновидны те, кто видит в этих попытках «вырывания с корнем» какую-либо серьезную опасность для почвы. Растение, т. е. отдельная, оторванная от почвы личность, может пострадать — другими словами, утратить ясное сознание того, что ей должно делать и как жить среди отвергнутой ею общественной организации; но почва, несомненно, уцелеет, ибо она, конечно, прочнее всех растений, которые производит.

Мы показали достоинства, недостатки и общее значение двух крайних нравственных миросозерцаний нашего времени. Где же настоящий нравственный идеал ? Очевидно, мы должны искать его все-таки в примирении внешнего и внутреннего, материального и духовного, — скажем смелее: «языческого» и «христианского». Если созданный три века тому назад компромисс науки и религии, знания и веры, оказался несостоятельным, то значит ли это, что невозможен другой, лучший, — что невозможен синтез более широкий, органический и полный?

Мы твердо верим, что он будет найден. Но кто же его найдет, на чьей обязанности найти его?

Дело идет, конечно, не о том, чтоб указать личность , которая найдет выход из современных противоречий. Личность — орудие и проявление общих мировых сил. Вопрос в том, каким методом, в какой области вопрос может быть разрешен? Эти метод и область давно известны философу . Крайности этических миросозерцаний нашего времени ставят новую задачу перед философией как той примиряющей наукою наук, которая пересматривает и проверяет фундамент всякого знания, обобщения, синтеза.

Задача философии нашего времени — понять все великие уроки ближайшего времени, понять Толстого и Ницше и многих других выразителей современного неустойчивого и колеблющегося нравственного сознания человечества и, усвоив истинное и доброе в их учениях, переработать все это в новое, цельное миросозерцание, теоретическое и практическое. Мы живем уже целое столетие традициями кантовской философии [18] Мы живем уже целое столетие традициями кантовской философии… — Эта не без гордости (и некоторого надрыва) прозвучавшая реплика Грота-кантианца — нелишнее свидетельство особого к Канту отношения в русской философско-религиозной традиции: любви-ненависти. См.: Ахутин В. В . София и Черт: (Кант перед лицом русской религиозной метафизики) // Вопросы философии. 1990. № 1. За период 1803–1918 гг. библиография текстов Канта и литературы о нем насчитывает 564 номера. О кантианских штудиях в «Вопросах философии и психологии» см.: Чернов С. А . Критицизм и мистицизм: (Обзор кантианства в журнале «Вопросы философии и психологии») // Кант и философия в России. М., 1994. С. 114–150. Толстой сохранял неизменный пиетет к Канту, но ценил у него не систему, а отдельные афоризмы, которые и помещал в составляемые им книги для ежедневного чтения. В журнале Грота он напечатал статью «К вопросу о свободе воли» (1894. Кн. 21). , механически примиренным противоречием его теоретического и практического разума. Фр. Ницше — бессознательный протест критики теоретического разума против критики практического, Толстой — не менее бессознательный протест критики практического разума против критики (чистого) теоретического. Таково значение этих мыслителей «sub specie aeternitatis». Это — старая, вечно старая, возобновленная в нашем веке борьба демокритовского и сократовского учения, Аристотеля и Платона, реализма и идеализма. «Das ist eine alte Geschichte, doch bleibt sie immer neu», — ибо формы жизни изменяются.

Глубоким чувством перспективы должен обладать мыслитель, который всему этому старому укажет новое место и вновь примирит усовершенствованное самопознание с переработанным пониманием законов вещей.

Впервые: Вопросы философии и психологии. 1893. Кн. 1 (16). С. 129–154. Статья печатается по изданию: Нравственные идеалы нашего времени. М., 1893. Отд. оттиск.

Грот Николай Яковлевич (1852–1899) — философ, психолог, профессор Московского университета (с 1886 г.). Родился в семье известного филолога, академика Я. К. Грота, автора «Чтений о русском языке» (Ч. 1. СПб., 1840). Один из организаторов Московского психологического общества и первый редактор журнала «Вопросы философии и психологии» (с 1889 г.). Магистерская диссертация — «Психология чувствований в ее истории и главных основах» (1879–1880 гг.), докторская — «К вопросу о реформе логики» (1882 г.). В области этики отстаивал утилитарный взгляд [ «К вопросу о свободе воли» (1884), «О научном значении пессимизма и оптимизма как мировоззрений» (1884)]. Перемена во взглядах происходит с переездом в Одессу, где он был профессором Новороссийского университета (1885–1886 гг.). Основой философии в работах «Джордано Бруно и пантеизм» (1885), «О душе в связи с современными учениями о силе» (1886) теперь признается метафизика, а сама философия есть «чувство всемирной жизни». Создается новая этика с признанием принципа свободы воли: «Критика понятия свободы воли в связи с понятием причинности» (1889). Трактаты «Основания нравственного долга» (1892) и «Устои нравственной деятельности» (1895) стали памятниками русского шопенгауэрианства, что не могло не импонировать Толстому. В области психологии Грот отстаивал принцип самонаблюдения: «Жизненные задачи психологии» (1890); «К вопросу о значении идеи параллелизма в психологии» (1894); «Понятие души и психической жизни в психологии» (1897).

Соч .: Философия как ветвь искусства. СПб., 1880; Отношение философии к науке и искусству. Киев, 1883; Эгоизм и альтруизм перед судом здравого смысла и науки. СПб., 1884; Критика понятия свободы воли в связи с современными учениями о силе. Одесса, 1886; Философия и ее общие задачи. СПб., 1904.

См. о нем: Соловьев Вл. С . Три характеристики // Собр. соч.: В 10-ти т. СПб., 1911–1914. Т. 9; Николай Яковлевич Грот в воспоминаниях, письмах товарищей, учеников, друзей и почитателей. СПб., 1911 (с библиографией трудов Н. Я. Грота).