Анатолий Черняев - 1991 год - Дневник помощника президента СССР

17 ноября

О Ново-Огареве. М. С. задержал нас с Андреем у себя в комнате и, стоя за своим столом, стал картинно рассказывать, что было. А было так. М. С.: Ельцин начал с пошлого скандала еще до начала заседания -- "Вот вы вчера на презентации книги опять нападали на Россию, на ее президента". Я ему: откуда ты взял, наоборот, защищал тебя.

Е.: Мне рассказали. Опять вы начинаете конфронтацию. А без России вам все равно никуда.

М. С.: Да опомнись, все наоборот. Андрей, покажи ему стенограмму.

У Андрея под рукой ее не было, послал в Москву машину... Потом, уже на обеде, М. С. показал Ельцину. Тот поглядел, отвел лист на расстояние руки, вроде как полюбовался: "Ну, это совсем другое дело!" (Речь шла о месте, где М. С. говорил о Чечне.)

М. С. продолжал: "Я для себя решил (как на кон поставил) добиться главного: государство или что-то неопределенное, аморфное -- тогда ухожу! В проекте Союзного договора эта тема еще в преамбуле... И началось... Каждый предлагал какие-то "гибкие" термины... Ельцин (со слов своих бурбулисов): "Союз с некоторыми государственными функциями"...

Я ему: "Что это такое?"

Е.: "А вот такое -- чтоб не было Центра".

Я тоже против старого Центра, но я требую, чтобы было государство, то есть нечто с властными функциями. Исчерпал всю свою аргументацию. Никто из руководства республик, даже Назарбаев, активно не поддерживал. А спорили мы в основном с Ельциным".

Присутствовавшие Кудрявцев (академик) и Яковлев (его советник по праву) -- предложили вставить слово "конфедеративный".

Е.: "Ну и что! Где конфедерация, там и федерация, и опять к Центру!.. Не пойдет".

Кудрявцев: "Но это же демократическое образование!"

Е.: "Ну, раз демократия, тогда можно..."

М. С.: "Давайте и назовем: "конфедеративное демократическое государство"..."

Посудачили и согласились, на это ушло почти 4 часа -- все время до обеда.

Андрей откомментировал поведение Ельцина так: это, знаете, как большой Ванька на деревне. "Ну, Вань, ну, давай, это же тебе ничего, тебе же на пользу..." -- "А я не хочу, не хочу, и все, мне это не подходит!" -- "Ну, Вань, подумай, все тебя просим, смотри, вон, люди глядят, ждут, от тебя зависит!" -- "А я не хочу". -- "Да ты подумай, ну проспишься, сам пожалеешь, что не соглашался. Ну, перебрал немного... Завтра-то все яснее будет". -"Ладно. Согласен. Только смотрите у меня!"...

М. С.: "Дальше речь пошла о властных структурах, о президенте. Я им говорю: он должен избираться народом. В ответ все, как один: как же так? Ведь в каждом из наших государств будет президент, зачем еще? Ведь тогда двоевластие... Я им: "Не двоевластие, а четкое разделение полномочий и полное распоряжение делегированными правами и обязанностями". Они: "Ладно, только пусть президента назначают (или выбирают) парламенты суверенных государств". Я им: "Нет... Быть куклой, свадебным генералом или чтобы каждый ноги обтирал о президента -- на это нельзя идти. И дело не во мне. Кто бы ни был, раз договариваемся о государстве-- субъекте международных отношений, с едиными Вооруженными Силами, с согласованной внешней политикой, с общим рынком, финансовой системой и т. д., -- должен быть полномочный и властный глава государства, который имеет мандат народа".

Уломал в конце концов: избирается президент гражданами суверенных государств -- членов Союза, а гражданство тройное ("автономий", бывших союзных республик и общесоюзное)... Чтобы человек на всем пространстве чувствовал себя одинаково полноправным -- одно для всех "союзное" гражданство. Выборы -- "по закону", т. е. суверенные государства могут их проводить по-разному, возможно, через выборщиков. Но все равно -- мандат от самих граждан, а не от парламентов или каких-нибудь других властей.

Ельцин бросил реплику: это хорошо -- через выборщиков, как в Америке! М. С. на это заметил: не знает, что ли, что в США президент ого-го!

Потом в этом же духе (пошло-поехало): каким должен быть общий парламент. Ельцин настаивал, чтоб однопалатный -- из делегаций от парламентов государств. Я круто выступил против. Ибо это опять превратило бы президента в марионетку. Ельцин сопротивлялся, но я его "купил": говорю -тогда так ведь, Борис, получится: от Туркменистана 50 депутатов и от России -- 50!!

-- Что?! -- взревел Ельцин.

-- Ну, а как же, раз ты за такой парламент, тогда так... И знаете, -М. С. смеется, -- при всех я это сказал, при Ниязове (будущий президент Туркменистана -- "Туркмен-баши"). И быстро договорились: другая палата избирается всеми гражданами.

С положением о Министерстве внешних сношений, МВД, Министерстве обороны и о единых Вооруженных Силах справились без скандалов. Но уткнулись в бюджет -- в запрос М. С. о 30 миллиардах на квартал до конца года. Тут опять Ельцин начал ваньку валять: "Не дам включить печатный станок -- и все. И так деньги ничего не стоят..." Вызвали Геращенко и других финансовых экспертов. Один за одним Ельцину разъясняли, что государство, какое-никакое, ни дня не может существовать без денег. А денег в Госбанке нет. Ведь что-то от государственных органов остается: армия остается, Академия наук остается... Зарплату люди должны получать, а студенты -- стипендию...

-- Не дам, и все!.. -- реагировал Ельцин.

Препирались два часа... В том числе уговаривали не разгонять (15 ноября -- срок) Министерство финансов, потому что некому будет даже распределять деньги, если их дадут.

-- Ну ладно! До первого декабря пусть еще поживут! -облагодетельствовал Ельцин.

Финал: никто не захотел участвовать в пресс-конференции -- вы, мол, Михаил Сергеевич, и скажите все, о чем договорились. Нет уж, возражал Горбачев, давайте вместе, если действительно договорились...

Пошли все к выходу, но никакой уверенности, что они завернут к толпе журналистов. Однако Андрей выстроил журналистскую бригаду так, что увильнуть было некуда. Удалось "раствориться" только одному -- Муталибову. Остальные вынуждены были сказать, что "Союз будет".

Впрочем, на другой день Ельцин заявил, что не удовлетворен Ново-Огаревом: "Пришлось пойти на большие компромиссы, чем следовало бы".

Журналу "Цайт" перед своей поездкой в ФРГ сказал: я все проблемы практически могу решить без Горбачева!

М. С. мне "жаловался" на этот счет по телефону позавчера вечером, уже после интервью "Штерну". Я успокаивал. Поговорили о "падении нравов в политике". С перестройкой М. С. начал поднимать этическую планку в политической деятельности (честность, доверие, правда, о чем договорились -свято и т. д.). А теперь все снова вразнос, но уже под прикрытием демократии, плюрализма и гласности. И зараза эта пошла в международные отношения, где М. С. создал атмосферу доверия и верности слову. А теперь и Буш, и Миттеран, и Коль "под давлением real politik" изменяют своим заверениям в поддержке его политики, быстро переориентируются на новые "реальные" центры власти -- Россию, Украину, даже Узбекистан...