Валентин Распутин - У нас остается Россия

Наверное, Валентин Григорьевич, вы не одну бессонную ночь провели в думах о том, что творится в последние годы с нашим языком, и о том, что ему еще готовят. Скажите, есть ли для русского языка путь спасения и в чем он видится вам?

В. Р.: Будем надеяться, что этого в полном смысле слова последнего - отказа от кириллицы - все-таки не произойдет. Это было бы окончательным самоубийством нации. Представить только - читать «Слово о полку Игореве» и «Слово о Законе и Благодати», Пушкина и Гоголя, Достоевского и Толстого, Тютчева и Есенина на латинице! Перевести на нее письмо Ваньки Жукова на деревню дедушке и треугольные письма наших отцов и дедов с фронтов Великой Отечественной! Отказаться от православной веры и всей культурной и духовной генетики! Нет, такое даже и представить нельзя. В Казани пусть пишут как хотят, там это политика: даже и во вред себе, зато не так, как русские, а так, как турки и европейцы. А нам-то, русским, вперекор кому отказываться от родных буквиц, которыми сама душа у нас выписана и начертания которых в своих таинственных письменах повторяет сама природа?!

Однако! Вот я встрепенулся в возмущении: чушь собачья, не может быть! Но приходится припоминать, сколько таких «не может быть!», противоречащих нашим историческим и духовным установлениям, складу нашего народа и формам его жизни, протащено в вызывающем торжестве своей власти в последнее время. Еще недавно нельзя было представить, что в России объявят переход на контрактную (а это значит, что вскорости на наемную) армию, примутся продавать землю, загорятся желанием вступить в НАТО, собезьянничают у американцев систему образования, от которой те и сами отказываются, что американские профессора в поволжских городах станут обучать местных ребятишек науке безопасного разврата и что предмет этот под названием «валеология» перейдет в школьные программы, зато отечественная словесность и русский язык станут в школе изгоями... А ведь тоже при первых слухах об этих нововведениях казалось: чушь собачья! И что еще придумают для нашего «облагораживания», сказать никто не возьмется. Россию старательно, как черномазую Золушку, преображают в глобализированную принцессу, чтобы ехать на бал Сатаны, и к чему ей в таком случае кириллица, если никто там ею не пользуется! И к чему ей доскональное знание родного языка, если встраиваемый сегодня в нее порядок потребует владения родным языком на уровне иностранного?!

Страшно молвить, но ведь это логика реформаторов русского языка, а они не остановятся и перед латиницей.

Русский язык может быть спасен лишь в том случае, если видеть в нем не только средство элементарного общения, но и путь познания себя и своего народа, его психологии, этики, морали, веры, исторической поступи и в конце концов его души. Как народ выговаривает себя в устной и письменной речи, того он и стоит. Обезличенный народ скажет о себе немногое. Если бы мы задались целью самоспасения, нам бы и в голову не пришло изгонять из школы родной язык и литературу - нам бы, напротив, потребовалось расширить их познание, потому что все остальные науки могут ложиться только на этот фундамент.

Кто «за стеклом» и где же слово Достоевского?

В. К.: В ноябре минувшего года исполнилось 180 лет со дня рождения Достоевского. Но отразилось ли это достойно в жизни сегодняшней России? Нет! Только Татьяна Васильевна Доронина, верная себе и великой русской классике, постаралась, чтобы именно в этот вечер, 11 ноября, прозвучали на сцене руководимого ею театра «Униженные и оскорбленные». Очень, кстати, злободневный выбор для нынешнего времени - униженных и оскорбленных у нас в стране, увы, все больше...

Ну вот, а что же так называемое российское телевидение? Ему не до Федора Михайловича. В это время как раз оно приковывало внимание всей страны совсем к другому - в самом разгаре было позорное зрелище под названием «За стеклом».

Все думаешь, есть ли еще ниже точка нравственного падения для телевидения, о котором мы с вами не раз говорили. Кажется, ниже быть уже не может - некуда. Ан, глядишь, изловчились, расстарались, изобрели. Или «у них» опять слизнули.

Ну надо же пойти на такое! Выставить на всеобщее круглосуточное обозрение нескольких молодых людей со всеми, так сказать, интимными подробностями. Они-то и обещаны были заранее как наиболее интересное и привлекательное. И хотя даже для самой неприхотливой части толпы, которая все это созерцала, ничего интересного больше не было, на протяжении не одного месяца «демократическая» пресса рьяно и натужно поддерживала внимание к «застекольщикам», творя из них новых героев нашего времени...

Да какой уж тут Достоевский! В самом деле не до него. Я был удивлен (и обрадован, конечно), узнав, что в Эстонии прошли Международные дни Достоевского, состоялась торжественная церемония вручения премий его имени, одним из первых лауреатов которой стали вы. На этом фоне просто дико, что в России теперь допускается такое небрежение к титанам нашего духа. Вот прошло 200-летие Владимира Ивановича Даля, вслед за Достоевским было 180-летие Некрасова. И снова на телевидении молчок. Ни стихи некрасовские не прозвучали, ни слово о нем не было сказано. Думалось, что недавний пушкинский юбилей, отмеченный необычно широко, может быть, обозначит некий поворот в этом смысле. Нет, все идет по-прежнему...

В. Р.: В вашем вопросе целый каскад вопросов, один другого горше. Это говорит о том, что питать надежды на сознательное отрезвление «общества», которое забило собою телеканалы и правит бал в культуре и информации, рассчитывать на добровольный отказ этих людей от творимого ими негодного дела никогда было нельзя, а теперь тем более. Чего там «негодного дела» - подлого! Казалось бы: ну, убедитесь, что ничего хорошего от их «культурной» деятельности в стране не происходит, что круг людей с извращенными вкусами смыкается и вокруг них тоже и становится и для них опасным, - ан нет, крутят свою пластинку все усердней и беззастенчивей. Накупили охранников и считают себя в безопасности. То есть поступают в точном соответствии с психологией преступника, того же Чикатило, которого после первого насилия и убийства тянет на второе, на третье - и так до бесконечности, пока не наденут на него кандалы. Так и эти бесчисленные чикатилы на сцене и экране не способны испытывать угрызений совести и идут в своем безобразии все дальше и дальше. Они прекрасно устроились, зарабатывают своим ремеслом растления столько, сколько и не снилось, власть с ними обнимается, как с лучшими друзьями, и приглашает в советники по культуре. Так что же - ждать, когда придет матрос-партизан Железняк? И возмущаться давно уже надо не ими, а нами за наше потакающее терпение.