Андрей Мирошниченко - Сюжеты Ельцинской эпохи

Эта кампания имела два аспекта — содержательный (количество и качество информации) и медийный (способы ее распространения).

Первое, что обращало на себя внимание в рекламной кампании нового «блока губернаторов», как его поначалу называли, — это непритязательность к журналистскому уровню материалов при огромном их количествен и большом тематическом разнообразии. Сообщай, сообщай, сообщай, гони план по валу и вал по плану, лишь бы там было что-то «на заданную тему». Казалось, неведомые пиарщики решили завалить всю местную прессу рассказами о «Единстве» и его лидерах. Оценивая эту компанию, можно сказать: создавай информационный фон любыми средствами в больших объемах, и если волна как следует накроет обывателя, то он попросту не успеет распробовать вкус воды…

В местных газетах и на телевидении примерно с октября появились материалы (они не были помечены как рекламные) двух типов. Одни были посвящены политическим событиям, связанным с «Единством», — о том, как поддержали «Единство» губернаторы, как среагировали разные политики, как всем нам необходим новый неидеологизированный блок, опирающийся на регионы, предпринимались попытки инспирированной аналитики в пользу «Единства» и т. д. Другие материалы — с «человечинкой» — были посвящены героям «Единства» в их профессиональной и человеческой ипостасях. Это были рассказы о Шойгу и его борьбе с чрезвычайными ситуациями, о Гурове и его борьбе с преступностью, о Карелине и его просто борьбе. В ход шло все — даже рассказы о местных спасателях и высказывания кого угодно о Шойгу.

В материалах второго типа практически не было политики — просто отсвечивались новые герои. Масштабная информационная облава на обывателя, дополненная повсеместным «телесопровождением» Шойгу, которое шло на центральных каналах, имела расчетный эффект. В обывательской картине мира неизмеримо возросло ощущение «чрезвычайщины» и предчувствие-желание «спасения» (причем при помощи «спасателя»). Эмоционально это все вполне резонировало с чеченским кризисом и терактами (один из которых произошел в Волгодонске — на территории Ростовской области). Об эффекте можно судить хотя бы по такой совершенно не имеющей отношения к выборам детали: в декабрьском отчете ростовского мэра теме борьбы с чрезвычайными ситуациями было посвящено 2,5 страницы. Тогда как более традиционным борьбе с преступностью или здравоохранению было отдано всего 2 и 1,5 страницы соответственно.

Искусственности, виртуальности, надутости этого «околомедвежьего» дискурса неискушенный читатель не замечал. Это объяснимо: виртуальность очень хорошо паразитировала на реальных событиях, ведь МЧС — вполне «ньюсмейкерская» структура. Искусственность при желании можно заметить лишь сейчас, задавшись всего одном вопросом: а почему это сейчас, после выборов, по телевизору ничего не говорят про МЧС? Куда подевались статьи в газетах про Шойгу и прочих спасателей? Ответ содержится в вопросе: а потому что «после выборов»…

Конечно, параллельно велась и административная работа в пользу «Единства». Но в Ростовской области власти долго колебались между ОВР и «Единством», решительный перелом произошел лишь за месяц до выборов, когда, наконец, начал полномасштабную работу региональный штаб «Единства» и на прорыв были брошены многие исключительно важные с точки зрения влияния на избирателя начальники (стали активистами «Единства» и ушли в отпуск руководитель областного Пенсионного фонда, областной министр образования, замминистра по промышленности, вице-губернатор по казачеству, зам. мэра Ростова по социальным вопросам, руководитель городского фонда медицинского страхования…). В последние недели местная партия власти все-таки определилась и решила играть в пользу наиболее вероятного победителя. Тем более что Кремль, мягко говоря, помогал именно с таким политическим «самоопределением».

Однако сколько может дать административное влияние на процесс голосования? Опыт показывает, да и сами чиновники, занимающиеся выборами, говорят: административный ресурс в части влияния на процедуру выборов может дать от 3 до 5 процентных пунктов. «Единство» в Ростовской области получило изумительный результат — 31 % — и обошло даже традиционного лидера — КПРФ. Понятно, что эти 31 % — заслуга не столько чиновничьего аппарата, брошенного рыть донскую берлогу в последний месяц, сколько тех самых пиарщиков, удобрявших местную прессу с октября под мощный гул общефедеральной пиаровской канонады.

У них получилось.

Возможно, избиратель, проявивший столь редкую впечатлительность, гипнабельность и единодушие, со временем очнется и скажет, как тот монтер в рекламе: «Е-мое, что ж я сделал-то!» Последовавшие скандальные события в Думе, демарш думского меньшинства стали своего рода знаком прозрения. Произошел такой небольшой возврат политического маятника от полюса эффективности к полюсу какой-никакой морали.

Но так или иначе, прошедшие выборы как в России в целом, так и в регионах стали грандиозным и успешным экспериментом. Эксперимент удался. Значит, так можно действовать и впредь. Значит, масштабная и управляемая виртуализация политической реальности будет осуществляться и дальше. Оказывается, демократия может быть управляемой, если одно политическое послание искусственными мерами раздувается до неимоверных размеров и заслоняет все остальные.

И единственное, что можно противопоставить массовому оболваниванию, — это разнообразие источников и каналов политической информации. Как известно, самый большой процент голосов «Единство» получило в восточных регионах страны, где практически нет вещания НТВ. Значит, большой выбор, большое разнообразие источников информации, конкуренция и конфликтность политических посланий — вот единственное средство от повальной унификации настроений граждан, от которой действительно всего один небольшой шажок до «демократического централизма».

Февраль 2000 года

Февраль 1992 года. Самый первый выпуск еженедельника «Город N» — даже еще без порядкового номера, сигнальный. С резвостью начинающих мы подвергли довольно жесткой критике воззрения нового главы Ростова Юрия Погребщикова. Реакция его была мгновенной. Он пригласил журналистов «Города N» к дискуссии, в ходе которой признался, что испытывает острый дефицит подобного обсуждения проблем развития города — ничего такого в прессе тогда не было.

Сейчас, спустя годы, видно, что многие наши требования к нему были слишком идеалистическими. А упреки в том, что он «слишком директор», со временем оказались несостоятельны. Юрий Борисович их сам опроверг своей активной публичной позицией. Вот если бы он руководил городом именно как чистый директор-управленец, не стараясь возбуждать политический резонанс вокруг своих реформаторских действий, — возможно, продержался бы на посту мэра дольше.