Анатолий Фоменко - Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга I (Обоснование хронологии. Рим и Новый Рим. Древняя Греция)

История знаменитых архитектурных памятников Рима более или менее уверенно прослеживается от нас вглубь не далее XI–XIII веков н. э.

Пример: «В течение долгого времени (после „античности“ — Авт. ) мы не встречаем имени Капитолия; оно исчезает со страниц истории» (просто он еще не был построен). В средневековых названиях памятников Рима царит полный хаос, смесь «древних» и «средневековых» названий. Например, «храм Весты некогда считался храмом Hercules Victor (Геркулеса-победителя — Авт. ), а в настоящее время археологи считают его храмом Кибелы; но и этой богине придется, конечно (?), уступить свое место иному божеству, которое, в свою очередь, какою-нибудь археологическою революцией будет также низвергнуто». Это напоминает больше игру, чем науку.

«В течение… более чем 500 лет непроницаемый мрак ночи окутывает эту местность (Капитолий и его окрестности — Авт. )… Лишь благодаря сохранившемуся преданию о том, чем некогда был Капитолий, он снова приобрел историческое значение и еще раз (!) сосредоточил в себе политическую деятельность города, когда пробудился дух гражданской независимости. В XI веке Капитолий уже был центром всех чисто городских дел (среди развалин? — ведь скалигеровская история уверяет нас, будто Капитолий был разрушен еще в глубоком прошлом и в таком практически „стертом с лица земли“ виде якобы простоял без изменений до нашего времени — Авт. )… Святыня Римской империи воскресла в воспоминаниях римлян, оживленные собрания знати и народа происходили на развалинах Капитолия (!)… Римляне призывались все в тот же Капитолий, когда предстояли бурные выборы префектов… или требовалось призвать римлян к оружию. Судебное разбирательство производилось тоже во дворце, находившемся в Капитолии» (тоже среди развалин? — Авт. ).

И так далее в том же духе, нагромождение странностей и даже нелепостей, возникших лишь потому, что комментатор убежден, будто все античное давным-давно сгинуло.

Можно ли допустить, хотя бы в качестве гипотезы, что все эти собрания, совещания, выборы, споры, обсуждение документов и их хранение, вынесение ответственных государственных решений и т. д. и т. п. совершалось на старых заросших развалинах, а не в специально устроенных помещениях, которые были построены для этих целей и именно в это время, а разрушены они были значительно позднее, поскольку в Риме XIII–XVI веков было достаточно «волн разрушений».

Туман ортодоксальной традиции настолько прочно берет в плен Грегоровиуса (а ведь он один из самых серьезных, «документированных» историков Рима и средневековья в целом), что он продолжает свое изложение, по-видимому не чувствуя всей нелепости описываемой им картины, противоречащей элементарному здравому смыслу: «Сидя на опрокинутых колоннах Юпитера или под сводами государственного архива, среди разбитых статуй и досок с надписями, капитолийский монах, хищный консул, невежественный сенатор могли при виде этих развалин чувствовать изумление и погружаться в размышления об изменчивости судьбы».

Не замечая комической невероятности таких законодательных собраний при папах, претендующих на мировое господство, Грегоровиус продолжает: «Сенаторы, приходившие на развалины Капитолия в высоких митрах и парчовых мантиях, имели разве только смутное представление о том, что некогда именно здесь объявлялись государственными людьми законы, произносились ораторами речи… Нет насмешки ужасней той, которую пережил Рим!.. Среди мраморных глыб (и, прибавим от себя, заседающих на них сенаторов — Авт. ) паслись стада коз, поэтому часть Капитолия получила тривиальное название „Козлиной горы“… подобно тому, как Римский форум стал называться „выгоном“ (уж не сенаторов ли? — Авт. )…»

Далее Грегоровиус в подтверждение нарисованной им картины разрушения приводит средневековое описание Капитолия — единственный первоисточник вплоть до XII века н. э. Самое поразительное, что в этом тексте, занимающем целую страницу книги крупного формата мелким шрифтом, ни слова не говорится о каких-либо разрушениях, а описывается средневековый Капитолий как функционирующий политический центр средневекового Рима. Говорится о роскошных зданиях, храмах и т. д. О стадах коз, бродящих среди этой золотой роскоши, тоже ни слова.

Говоря о средневековом Риме X–XI веков, Грегоровиус отмечает: «Казалось, Рим вернулся к давно прошедшим временам: так же, как в древности, Рим теперь имел сенат и вел войну с латинскими и тусцийскими городами, которые, в свою очередь, снова соединились вместе, чтобы вести борьбу с Римом». А в XII веке: «Арнольд (Брешианский — Авт. ) излишне отдавался древним традициям». Оказывается, он «восстановил» древнее (считающееся сегодня античным) сословие всадников. Далее, в XII веке папа Александр III «возрождает вновь языческий триумф древних императоров».

«Знаменитое имя Аннибала снова появилось в средневековой фамилии, из которой в течение нескольких столетий выходили сенаторы, военачальники и кардиналы… В XIII веке… римский народ проникся новым духом; как в древности, во времена Камилла и Кориолана он выступил на завоевание Тусции и Лациума. Снова появились на поле брани римские знамена с древними инициалами S.P.Q.R.».

Этот список «вновь возродившихся», «воскресших» древних античных традиций, имен, ритуалов и т. п. можно продолжать на многих страницах (что и сделано нами при построении ГХК). Здесь же мы ограничиваемся лишь отдельными фактами.

Грегоровиус упоминает о двух книгах, которые являются единственными первоисточниками по археологии и памятникам средневекового Рима, составленных не ранее XII–XIII веков. С точки зрения скалигеровской хронологии названия римских памятников, приведенные в этих книгах, часто считаются ошибочными и хаотичными.

Например, базилика Константина названа храмом Ромула (!) (это подтверждает обнаруженный нами параллелизм между Константином и Ромулом). Кроме таких отождествлений средневековые хроники сплошь и рядом вступают в противоречие с принятой сегодня версией истории. Например, хронист Рикобальд утверждает, что знаменитая «античная» конная статуя Марка Аврелия была отлита и поставлена по приказанию папы Климента III (а ведь это уже конец XI века). Грегоровиус растерянно комментирует: «Это ошибочно утверждает Рикобальд…» Какова же аргументация? Она такова: «Каким образом при таком низком уровне, на котором стояло в Риме тогда искусство, могла быть выполнена подобная работа из бронзы?»

Хронологические странности, окутывающие эту знаменитую статую, временами выплескиваются даже на страницы современной прессы. «Необычна история конной статуи. Обросшая легендами, она таит в себе немало загадок. Неизвестно, например, кем и когда она была создана, где стояла в Древнем Риме… Обнаружена она была в средние века случайно на одной из римских площадей… По ошибке статую сочли за изображение Константина (I — Авт. ). Ошибка спасла ее от уничтожения, на которое церковная инквизиция обрекала во имя „святой веры“ „языческие“ статуи» («Известия», 1980, 16 февраля). Эта точка зрения скалигеровской истории нам хорошо известна: днем невежественные христианские монахи якобы уничтожают языческие статуи, книги и т. п., а по ночам тайком восстанавливают статуи и тщательно копируют, переписывают «античное наследие», чтобы донести его сквозь темные века к вершинам Возрождения.