Газета Завтра - Газета Завтра 603 (24 2005)

То же и на даче — значительные изменения к лучшему. Неподалеку находилась молочная ферма подсобного заводского хозяйства. Ну и в ветреную погоду, бывало, надувало запахи, коровы мычали, если паслись на ближайшем лугу. Но вот завод обанкротили, хозяйство распалось еще раньше, от фермы не осталось и следа, от коров тем более. Тоже очень хорошо: и тишина, и свежий воздух. Да и по лугу, раньше густо помеченному ныне отсутствующими коровами, можно ныне погулять, пособирать полевые цветочки, поплести веночки — одним словом, утолить душу романтикой и слиянием с природой.

Инга этими переменами очень довольна. Глупости, что с закрытием заводов и сельхозпредприятий хуже людям стало. Инге — гораздо лучше: и кушать она стала значительно разнообразнее, и товары покупать чаще и качественнее. Просто работать надо, а не на печи лежать. Она тоже любит поспать, но встает и идет на работу в обладминистрацию, куда сразу после института устроилась по папиной протекции. Тогда это был райком. Когда начались перемены, Инга хотела уйти в частную фирму, образованную отцом, но он заставил ее работать при власти, что было в интересах семьи. Эти интересы Инга блюдет неукоснительно, достаток клана растет.

Отец любит вспоминать свое голодное детство, показывая на ноги: вот этими босыми пятками пылил от родной глухой деревеньки до соседнего села, где была школа. Жили в мазанке из кизяка в России, которую и потеряла Инга и о которой печалится. Кизячные отцовские хоромы давно разрушены (злодеи-совки-разрушители, одним словом), на том месте в деревне был построен клуб. Сейчас, правда, нет ни той школы, ни клуба. Поступил отец в ФЗУ. Затем сделал прекрасную карьеру, и перестройку встретил при производстве, связях и развязанных руках. В итоге семья стала если не самой богатой в области, но далеко не бедной. Сын помогает отцу вести дела фирмы, преобразованной из крупного производства, дочь блюдет интересы семьи в администрации: благодаря инсайдерской информации они хорошо играли на рынке и расширили свое влияние в областной промышленности и торговле.

Придя на работу, Инга первым делом заглядывает в интернет: ей интересно, кто с кем развелся, кто на ком женился, кто у кого в любовниках. И вот как-то залезла и узнала в последних новостях, что в их городе у здания обладминистрации проходит митинг протеста пенсионеров и других льготников. Она изумилась: ничего подобного не видела, когда шла. Но на всякий случай подошла к окну — точно. Стоят, бездельники (и когда успели набежать? Ведь Инга только успела кофе выпить), орут что-то. Не слышно здесь, поскольку на окнах — стеклопакеты. Но плакаты с нереальными требованиями: повышения зарплат, пенсий, возвращение льгот. А денег-то в бюджете нет! Как не понимают? Они с коллегой, секретаршей заместителя первого вице, — возмутились: люди тут работают, а горлопаны пришли, мешают. Секретарша была возмущена тем, что она неделю назад записалась к модному парикмахеру, и вот нельзя из здания выйти — милиция предупреждает, что во избежание инцидентов не выходить на улицу. Негодяи! Конечно, они за своей внешностью не следят, а тут из-за них когда попадешь на стрижку? Инга посочувствовала девчонке, а потом и сама спохватилась: она ведь тоже хотела с мамой пойти на демонстрацию коллекционных шуб, привезенных из Италии. Один день всего их будут показывать и продавать, не попадешь вовремя — все разберут. Она кинулась звонить маме, а та уже даже "скорую" себе вызвала, поскольку узнала об этой манифестации, стала звонить Инге не работу, она не отвечает, мобильник, оставленный в кабинете, тоже молчит, и мама решила, что дочь разорвали на куски кровожадные митингующие пенсионеры, взявшие в кольцо обладминистрацию. Одним словом, мероприятие сорвалось, чего Инга не может простить старикам, поскольку на той выставке тетка из соседнего отдела, которая не пошла, как Инга-дура, сначала на работу, а сразу отправилась на выставку, отхватила таку-ую шубу из рыси!!! Тоже, кстати, раньше разве была бы возможность у нее иметь несколько шуб? Нет. А сейчас — пожалуйста! Жизнь налаживается, у людей, хорошо работающих, как вот вся семья Инги, появляются практически неограниченные возможности. Потому на жизнь, кое-когда омрачаемую уводом из-под носа рысьих шуб, Инга смотрит с обоснованным оптимизмом.

ЕВГЕНИЙ, НОВОМУЧЕНИК И ВОИН

Леонид Симонович-Никшич

Леонид Симонович-Никшич

ЕВГЕНИЙ, НОВОМУЧЕНИК И ВОИН

Прошло девять лет, как в Чечне был убит Евгений Родионов. Союз Православных Хоругвеносцев почтил память Новомученика воина Евгения. Вот текст, опубликованный в общей сводке новостей информационного агентства "Русская линия" от 24. 05. 2005 г., написанный хоругвеносцем Степаном Воробьёвым:

"В понедельник, 23 мая 2005 года Союз Православных Хоругвеносцев по традиции почтил память святого Новомученика воина Евгения Родионова, честные останки которого покоятся на сельском погосте села Сатино-Русское Подольского района Московской области. Девять лет назад, после нескольких месяцев издевательств и пыток, плененный 19-летний русский солдат, был обезглавлен чеченскими бандитами за то, что не отрекся от Православной Веры и не предал Христа, за то, что не пожелал снять свой нательный крестик и принять ислам.

Как обычно, в этот день — день рождения и одновременно день мученической кончины воина Евгения — со всей России: из Великороссии, Малороссии, Белоруссии, и даже Сербии, к скромному сельскому кладбищу съехались тысячи людей. Курсанты военных училищ, воспитанники детских военно-патриотических обществ, целые приходы со своими священниками, казаки, представители православно-патриотических организаций, старики и молодые, военные и гражданские люди. На могилке Жени Родионова, практически не переставая, служатся панихиды. Уходит один священник, и на его место заступают вновь прибывшие батюшки. На небе с самого утра — ни облачка. Жарко лучится солнце. Еле слышно потрескивают свечи. Печальные песнопения панихиды перемежаются с радостными пасхальными напевами, и всему этому вторят соловьи из кладбищенской рощицы. Подходят детишки из православных гимназий и читают стихи. Казаки атамана Ивана Кононова посмертно награждают воина Евгения орденом. Старушки вытирают кончиком своих платков слезы и шепчут молитвы. Люди передают записки, возжигают свечи, возлагают цветы. Все подходят и прикладываются к кресту на могиле мученика. Рядом с храмом стоит полевая кухня, и все паломники в сени деревьев могут потрапезничать после молитвы и помянуть кутьей Евгения и иже с ним убиенных воинов Андрея, Александра и Игоря.

У могилы всех встречает мать Жени — настоящая и прекрасная русская женщина Любовь Васильевна Родионова. Мягкие черты лица, добрый и открытый взгляд, простая и искренняя речь. В ее глазах — любовь и печаль всех Русских матерей, потерявших своих детей на полях сражений. Только для того, чтобы найти и перезахоронить тело сына, ей пришлось испытать много горя, страданий и унижений, встретить равнодушие, непонимание и предательство со стороны тех, кто по своему долгу должен был ей помочь. Она могла бы озлобиться, возглавить какой-нибудь очередной комитет солдатских матерей. Но не так поступает Русская мать. Любовь Васильевна стала помогать нашим воинам. Через ее руки уже прошли десятки тонн одежды, продуктов, подарков, которые она везла нашим солдатам в Чечню, на границу, в госпитали.