Газета Завтра - Газета Завтра 588 (9 2005)

Так что же такое Inside you? По мнению группы, это то, что творится у тебя в душе. Символ группы (симбиоз солнца и месяца, сил добра и зла, олицетворяющих в XVI веке человеческую душу) и есть то, что останется после смерти. Именно в такой микромир втягивает проект "Inside you", в котором нет никаких ограничений, кроме тяги к вечности. Группу не привлекает социальная тематика, музыкантам интересны природные инстинкты в ночном лесу, когда слышны таинственные шорохи и гул ветра в кронах деревьев, ощутимы магия луны и тонкий аромат свободы.

Интернет-адрес группы — www. insideyou.ru

«МЫ ВОСКРЕСЛИ ИЗ ПЕПЛА, ЧТОБЫ ВЛАСТЬ ОТОБРАТЬ...»

Даниил Торопов

Даниил Торопов

«МЫ ВОСКРЕСЛИ ИЗ ПЕПЛА, ЧТОБЫ ВЛАСТЬ ОТОБРАТЬ...»

На отечественную сцену вновь выходит "Крэк" — один из самых скандальных проектов начала девяностых, легенда правого рока, официально запрещенный и распущенный в середине девяностых. Бывший лидер "Крэка" Кирилл Колосов погиб уже после официального закрытия группы. Он ушел в бизнес и был расстрелян в своей машине из "Калашникова". Второй лидер — Анатолий Терентьев — в результате жестокого нападения очутился в инвалидном кресле и вскоре после этого умер.

Вдохновителем нового проявления выступил участник классического состава барабанщик Олег "Седой". После "Крэка" он отметился в таких известных радикальных командах, как "Азъ", "Террор" и "Банда четырех".

Парадокс, но творчество "Крэка" вызывало интерес и симпатию не только у политизированных граждан, исповедующих праворадикальные взгляды, но и разнообразной деятельной публики, и у музыкальных эстетов. В хит-параде студии "Колокол" за 93-й год альбом "Крэка" "Gloria" на равных правах в компании Летова, "Монгол Шуудан", "Алисы" и Василия Шумова.

В "Крэке" сплетались бесшабашность раннего панка, экстатика "Motorhead" и брутальность скинхедов. Песни "Крэка" (за редким исключением) — не развлекательны, хотя и не лишены своеобразного юмора — это призывы к войне за правое дело, против вселенского зла. Босхианские картины оккупированной России сменяются героическими образами солдат национальной революции, зловещим описанием методов борьбы и яркими картинами нового порядка. "Крэк" позволял себе сочетать нарочито вульгарный, низовой язык со вставками из классической музыки, а почти публицистическую политичность с жутковатыми маргинальными образами.

Знаменитый "Белый дом", посвящение черному Октябрю девяносто третьего года, где вместо голоса говорят пушки, сиречь автоматные очереди. "Энергия насилия" — своеобразный манифест, мировоззренческая квинтэссенция "Крэка". "Каждому свое" — жизненный принцип музыкантов группы и по сей день.

Седой вынашивал идею воссоздания группы еще с 98-го года. Был даже вариант привлечь в качестве вокалиста Сантима. На данный момент вопрос с вокалистом решается. Возможно, им будет Денис "Газовщик" из "Циклон Б", возможно, сам "Седой". Новые — гитарист и басист — выходцы из рок-среды. Любопытный факт, гитарист — наполовину немец.

"Многие потеряли в роке, опопсели — пусть это и банально, мечтают о больших деньгах. Сегодня мало кого можно выделить, если честно. В андеграунде мало что появилось, а бывший андеграунд зачастую перетек в попсу. "Крэк" будет и дальше работать в тяжелой стилистике. Но тексты станут более поэтическими. Мы уберем всю панкуху, присутствовавшую ранее в текстах группы. Из старых песен в программе останутся — "Белый дом", "Вечный рай", "Мы объявляем террор". Плюс добавятся песни нового материала", — говорит Седой.

В качестве нового автора текстов (очень продуктивный и интересный ход!) задействован легендарный идеолог русского национального движения поэт Алексей Алексеевич Широпаев. Одна из, несомненно, лучших песен старого "Крэка" "Наше завтра" ("Я люблю горизонты окраин… ") — его творение.

"Крэк" ждет массового внимания — старые фэны, бритоголовые, иной экстремальный люд.

"Меня интересуют люди, которые задумаются над тем, что нас убивают", — формулирует Седой.

Завтра примут джинсовые дети и труда и оружия груз.

И шагнет в эту даль, в этот ветер Раса новая, новая Русь…

АПОСТРОФ

Руслан Бычков

Руслан Бычков

АПОСТРОФ

Юлиус Эвола. "Рабочий" в творчестве Эрнста Юнгера / Пер. с итал. В.Ванюшкиной. — СПб.: "Владимир Даль", 2005. — 192с.

По милости Божией мы избавлены от необходимости какого-либо представления таких мыслителей, как Юлиус Эвола и Эрнст Юнгер. Ведь и тот, и другой уже стяжали здесь, в России, изрядную известность. Наличествуют здесь и нарочитые ценители творчества Юнгера, и своеобразные последователи Эволы, "эволаисты". (Отметим в скобках одно лишь обстоятельство: люди, способные адекватно перевести тексты классиков традиционализма, в сегодняшней России буквально наперечёт. Виктория Ванюшкина, безусловно, из их числа. Тем более странным выглядит для нас то, что она, мягко говоря, не избалована вниманием издателей. Отмечаем сие особо, в надежде на то, что какие-то подвижки к лучшему в данной области всё-таки возможны. Пока же — поздравим переводчика и себя, и всех тех, кто имеет вкус и волю к высокой мысли, с выходом замечательного труда).

Факт "востребованности" авторов, подобных Эволе и Юнгеру, и радует и немного пугает одновременно. Уж больно ответственное дело — усвоение высказанных ими идей. Книги, в которых изложены эти идеи, адресованы отнюдь не всякому читателю. Это — послание новым элитам, "решающим людям", способным "обернуть в свою пользу все на первый взгляд разрушительные и опасные процессы последнего времени и преобразовать их в духовно формирующую силу" (Ю.Эвола), открывающие пред ними захватывающе-грандиозные, новые интеллектуальные, этические и духовные перспективы. В понимании Юнгера наилучшим определением таковой новой элиты является "гештальт рабочего". Как верно подметил переводчик и исследователь Александр Михайловский: "сам Юнгер видел свою задачу в том, чтобы показать "метафизический" источник "физических" изменений форм социальной, политической и культурной жизни, а именно "гештальт рабочего", понимаемый как организующий принцип истории". Основное понятие юнгеровской философии — Gestalt, понимается как некий прообраз, "архетип", родственный, по словам самого Юнгера, монаде Лейбница и перворастению Гете.

Буржуазный мир по Юнгеру "никогда не имел отношения к миру гештальтов". Гештальты же, развивает мысль Юнгера Эвола, "не обусловлены исторически; напротив, они сами определяют историю, которая становится сценой их появления, смены, союзов или борьбы… Именно возникновение того или иного гештальта придаёт каждой культуре её неповторимый облик". Подлинные гештальты, добавляет Юнгер, "узнаются по тому, что им можно посвятить все свои силы; они могут становиться предметами как высочайшего почитания, так и крайней ненависти. Охватывая собой всё, они требуют взамен столь же полной самоотдачи. Повсюду, где человек открывает вместе с гештальтом своё предназначение, свою судьбу, это открытие делает его способным на жертву, высшей формой которой является кровавая жертва".