Газета Завтра - Газета Завтра 583 (4 2005)

Но достаточно ли для победы объединиться со вчерашним противником против общего врага? Достаточно ли просто выйти вслед за стариками на улицу, помахать флагами, попасть в телеэфир, заработав лишние очки рейтинга? Разумеется, нет.

Народ с сомнением смотрит на старых вождей, которые без устали повторяют: "Делай, как я ГОВОРЮ!"

Революция не стоит ничего без самопожертвования, без личного примера, без подвига. В чьих рядах, в каком оппозиционном лагере найдется тот, кто не побоится пойти за идею в тюрьму, отдать за революцию свою жизнь? Кто выйдет и скажет: "Я поведу вас. ДЕЛАЙ, КАК Я!" И скажет ли кто-нибудь такое вообще?

Пока неизвестно. Будущее светло, но туманно. Придет подлинный лидер, возглавит людей, поведет их в нужном направлении, использует на все сто накопленную в народе энергию протеста — и вытащит страну из лап путинизма. Если же нет — протестное движение оседлают другие. Холеные ребята с оксфордским акцентом и пятнами проказы на лицах, у которых будут силы, деньги, оргресурс. Которые устроят в центре Москвы новый майдан. И поднимут над Кремлем оранжевое знамя своей победы.

УЛИЦА ПЯТОГО ГОДА Воспоминание о будущем

Андрей Фефелов

Андрей Фефелов

УЛИЦА ПЯТОГО ГОДА Воспоминание о будущем

Уж много лет прошло с тех пор. Целых сто лет с дней начала Первой русской революции. Эта значительная мемориальная дата была пропущена, не замечена и затерта. Конечно же, речь не идет о таком грандиозном событии, как, например, столетие со дня рождения Фаины Раневской, но все же… Нашим газетчикам, "интеллигенции", политикам следовало бы соблюсти некоторые приличия.

Двадцатый век тогда пребывал еще в колыбели, и эти ранние резкие, яркие впечатления, уверен, отложились на весь грядущий период. 1905 год — фундаментальная веха русской судьбы, шаг в запредельное пространство исторического взрыва, в недрах которого мы живем и поныне.

Первая русская, она же, вероятно, и последняя на сегодняшний день. События февраля и октября 1917-го, августа 1991-го оказали грандиозное влияние на судьбы страны, но в основе их лежал и некий заговор, военно-политический переворот: это были, так сказать, "революции сверху". Менялись правила и способы игры, и ошарашенная публика начинала действовать и мыслить по-новому. Но в 1905-м бунтовал весь партер. Это тот случай, когда зрители смешались с актерами, гончие псы с волками, когда лава столкнулась с океаном. В 1905 году степень наэлектризованности, заинтересованности и включенности общества в революционный (сиречь контрреволюционный) процесс беспрецедентны для Русской истории.

Тогда заварилась великая каша, компонентами которой стали все слои и страты империи.

Сейчас вы можете ненавидеть казаков и жандармов, умственно воевать с революционными "жидками и студентами", воспевать боевиков РСДРП или восхищаться действиями представителей "Союза русского народа", но не искать смысл и значение случившегося вы не имеете права. Великий наш историк Василий Ключевский перед началом тех событий написал такие строки: "России больше нет, остались только русские". Остались ли русские сегодня? Этот вопрос оставим в стороне, ввиду его сложности и коварной противоречивости. Однако то, что Россия именно как феномен мировой истории ныне отсутствует в этом сомнений нет. Ждать от нынешнего общества истовости и определенности образца 1905 года — не приходится. Однако призрак "Кровавого воскресенья" вновь маячит над горизонтом. И параллели, даже самые вульгарные и поверхностные, приходят на ум, мучают память, требуют осмысления.

Язык обществоведов-политологов лишен метафоричности и глубины, представляет собой набор штампов и банальностей. Но, несомненно, он является инструментом исследования и анализа. Спрямив поразительные по своей запутанности кривые, попробуем изготовить некие условные модели, способные сблизить наше время с событиями столетней давности.

Принято считать, что отец Георгий Гапон, возглавивший петербургских рабочих 9 января 1905 года, был провокатором. Если это так, надо разобраться, кого и на что он спровоцировал. Советская историография утверждает, что батюшка, изначально связанный с царской охранкой, говоря на современном сленге, организовал "чисто конкретную подставу" рабочим массам. Заманил людей под пули, а сам слинял за границу… Но спустя столетие такой подход кажется нелогичным и наивным. Расстрел Крестного хода, движущегося к Зимнему с петицией, был крупнейшим политическим поражением царского режима. Если провокация и имела место быть, то это была провокация, прежде всего против царизма.

Мы, дети конца XX столетия, свидетели 1993 года, хорошо знакомы с тактикой политических "многоходовок", с методикой опосредованного использования различных сил и средств в политической борьбе. Видимое движение на поверхности процесса зачастую никак не связано с глубинными течениями и механизмами политики.

Использование информационных технологий, "пиар", работа с общественным мнением — не есть ноу-хау нашего времени. Весь этот политический инструментарий успешно применялся и в начале века.

Еще 6 января представителями гапоновского общества была выработана петиция к царю, в которая начиналась таким вот образом: "Государь! Мы, рабочие и жители города Санкт-Петербурга разных сословий, наши жены и дети и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою участь и молчать".

Казалось бы, прими Государь делегацию, пообещай высокое покровительство и исправление положения дел, вопрос был бы исчерпан. Однако дальнейшие просьбы, обозначенные в петиции, очень сильно напоминали требования смены общественного строя. Созыв Учредительного собрания, амнистия заключенных, набор политических свобод, передача земли народу, свобода профсоюзов, прекращения войны с Японией и прочее. Все это заканчивалось словами: "У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу".

Что мог ответить на эти "предложения" Николай II? Пожалуй, ничего. Именно поэтому он прислушался к совету своих министров и попросту уехал из Петербурга. Менять общественный строй царь не собирался, вернее, был попросту не готов к этому. Представляете, сегодня некая мощная общественная сила обращается к Путину с разноплановыми предложениями: отменить итоги приватизации, национализировать сырьевой сектор, сменить внешнеполитический курс, устроить открытый процесс над Ельциным, вернуть социальные льготы населению и (о, да!) прекратить войну в Чечне, восстановить прямые выборы губернаторов и способствовать развитию свободной прессы. Даже самая примитивная политическая логика заставит Путина отвергнуть ультиматум. Ибо подчинится — значит, признать свое поражение. При том, что первую часть требований Путин выполнить не в силах. Для того, чтобы сменить экономический курс и парадигму развития страны, абсолютно недостаточно выступить по телевизору, обратившись к народу со словами "братья и сестры" и подписать несколько постановлений. Для совершения общественного переворота и слома порочной колониальной системы, сложившейся в России, Путину лицом к лицу придется столкнуться с мощнейшими силами Запада и громадным сопротивлением влиятельной, богатой и энергичной элиты внутри страны. Такие вещи требуют личного мужества, уверенности в своей правоте, тщательнейшей подготовки, а главное: такое под силу лишь человеку — всемерно одаренному, человеку — огромного политического таланта.