Газета Завтра - Газета Завтра 19 (1171 2016)

Несколько дней я старался в нашу "мастерскую" не заглядывать — не очень приятно и понятно смотреть, как на чистом листе вдруг начинают появляться ещё ничем не обусловленные телесные пятна. Иногда приоткрывал дверь, здороваясь с отцом. И всегда у него за спиной видел молчаливую и неподвижную фигуру.

Прошла неделя. Я, наконец, зашёл в спальню и обомлел. На меня смотрел Ленин! Тяжёлым взглядом исподлобья. Конечно, не всё ещё было прорисовано, но работа впечатляла.

Надо сказать, что обычных ретушёрских портретов отец в день мог выполнить 4-5. Здесь же была совсем другая работа. Основательная, скрупулёзная, где каждый мелкий штрих долго выверялся по "первоисточнику". Процентов на семьдесят работу выполнял отец. Ближе к вечеру с "уточнениями" и доводками подсоединялась мама.

Я спросил у отца:

— Пап, а тебе очень комфортно, что сзади сидит человек?

— Ой, поначалу было даже страшно, — признался отец. — Но он сидит так тихо, даже не шелохнувшись, что где-то на третий день я вообще перестал его замечать. Представляешь, каждый вечер за ним приезжает машина, и он увозит с собой эту карточку. Он не оставляет её ни на минуту. Видимо, получил приказ ни на мгновение не выпускать её из виду. Приезжает с карточкой в девять, уезжает, когда начинает смеркаться, — ведь при искусственном свете с портретом не поработаешь. И сидит так весь день. Вообще не двигаясь. Почти не говорит, а отвечает односложно. Мама ему несколько раз предлагала перекусить, что-либо выпить. Он наотрез отказывался. Будто мы ему что подмешаем, усыпим его и что-либо нехорошее совершим с карточкой. Я лишь заметил, что когда я иду обедать, он достает из кармана какой-то бутерброд и им подкрепляется. Делает это тоже тихо, чтобы мы не заметили. Кстати, за неделю он только два раза отлучился на минуту в туалет. При этом с собой уносил и карточку. Это надо же быть таким служакой!

Работа близилась к завершению. Я чаще стал подходить к портрету и, по обыкновению, делать замечания, к которым отец, как ни странно, всегда прислушивался. Когда портрет был практически готов, я заметил отцу, что левый ленинский ус уж чересчур ярко-седой. Отец долго сверял нарисованное с фотографией.

— Нет, — сказал он. — Всё точно. Пусть так останется. Я ни на йоту не должен отходить от оригинала.

Однажды, вернувшись домой и по обыкновению открыв дверь в спальню, я не увидел ни портрета, ни молчаливого и всегда незаметного человека. Родители были на кухне.

— Что, сдали работу? — спросил я.

— Ой, как же мы устали, — отозвалась мама. — Приезжал их начальник, завернул портрет в бумагу и уехал.

— И ничего не сказал?

— А что он в этом понимает? Сказал "спасибо". Вручил нам 400 рублей, дал расписаться и укатил. Эпопея, вроде, закончилась.

Я подумал: 400 рублей для такой работы — много или мало? С одной стороны, средняя зарплата в то время составляла 100-150 рублей. Если с этой точки смотреть на оцененный труд — то немало. С другой стороны, работали без передыху два художника. Писали не кого-нибудь, а вождя всего пролетариата. С этой стороны — маловато.

Прошёл месяц. На звонок к телефону подошёл отец. Человек на проводе, убедившись, что говорит с кем надо, сказал: "Ваша работа принята правительственной комиссией. Получено разрешение на тиражирование". И повесил трубку. Уж чего-чего, а такого сообщения мы не ожидали. Мы не были обойдены вниманием. Сухо, но сообщение было точно доставлено адресату.

А через пару месяцев мы и так бы поняли, что работа родителей была одобрена: знакомый портрет разных форматов и оттенков заполонил все магазины города. Его продавали везде, где разрешалось реализовывать печатную продукцию. Тиражи, без преувеличения, были многомиллионными.

Такова история создания этого портрета. У кого ни спрашиваю, все уверены, что это отличная "живая" фотография. Да, фотография присутствовала, но видели бы они её! А если говорю, что это нарисовали мои родители, скептически кивают и чаще всего не верят...

Дом, страна, мир…

Василий Касаркин

русская кухня Общество

о жизни и творчестве Елены Молоховец

10 мая исполняется 185 лет со дня рождения Елены Ивановны Молоховец (1831—1918), известной прежде всего как автор знаменитой кулинарной энциклопедии "Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве". Долгое время её имя было нарицательным для характеристики дореволюционной России, символом "обжираловки" привилегированных слоёв "высшего общества" на фоне голодающих "низов". Но даже выпущенная в 1939 году, а затем неоднократно переизданная "Книга о вкусной и здоровой пище. Наркомпищепром СССР домашней хозяйке" во многом основана на рецептах из книги Е.И.Молоховец, которую по праву можно признать национальным достоянием России — ведь кухня выступает неотъемлемым элементом культуры каждого народа. Впрочем, наследие Елены Ивановны одним-единственным шедевром не исчерпывается.

Неожиданный "подарок"

В 50-е годы XIX века энергичная и образованная (прекрасно знала латынь, церковно-славянский, польский, немецкий, французский языки, историю и культуру Европы и России, играла на музыкальных инструментах и сочиняла музыку) молодая красавица-дворянка Елена Ивановна Молоховец (в девичестве — Бурман) начала собирать и сама составлять рецепты приготовления различных кушаний. Нужно было обобщить и критически освоить литературу по кулинарному искусству своих предшественников и современников в России и за рубежом, внести что-то полезное своё и, самое главное, — испытать блюда на себе и своей многочисленной (девять детей да муж) семье. Основой её творчества были "Домострой" — литературный памятник середины XVI века, содержащий много сведений по русской кухне; поваренные книги Василия Левшина (Словарь поваренный, приспешничий, кондитерский, 1795; Русская поварня… 1816), Сергея Друковцова (Поваренные записки. 1783; Экономические наставления дворянам, крестьянам, поварам и поварихам. 1788), Екатерины Авдеевой (Ручная книга русской опытной хозяйки… 1844; Карманная поваренная книга. 1846) и др., а также западноевропейские поваренные книги.

Стол молодой хозяйки оказался настолько хорош, что к 30-летию Елены Ивановны преклонявшийся перед её красотой, обаянием и кулинарным искусством муж Франц Францевич Молоховец, по профессии — архитектор, а по неожиданной активности — гусар, способный на решительные поступки, решил порадовать спутницу жизни в день её ангела необычным подарком. Втайне он вместе с детьми собрал кулинарные рецепты любимой жены и издал их отдельной книгой "Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве" (Курск, 1861) с пометкой: "Составила г-жа Е.М-ц".