Газета Завтра - Газета Завтра 4 (1156 2016)

Александр КАЗИНЦЕВ.

Полемической энергии, Валерий Викторович, мне всегда хватало. Сергей Сергеев, бывший и.о. главреда журнала "Москва" вспоминал, как он познакомился с моим творчеством: прочитал статью "Простые истины" (был 1983 год), где я спорил с дюжиной критиков одновременно и вышел победителем! Другое дело, что и тогда, и, особенно, сегодня темперамент у нас путают с крикливостью. Тут, конечно, вне конкуренции телевидение: кто громче всех орёт, тот и прав. Но и литераторы стараются не отстать. В самом начале моего пути я высказался о подобной манере, напомнив коллегам, что критика — не драка, а диалог. Именно так я озаглавил статью, опубликованную в "Литературной газете".

Такая позиция оказалась близка выдающемуся русскому критику и мыслителю Вадиму Кожинову. Вадим Валерианович поддержал меня в начале 80-х и рекомендовал в "Наш современник". Позднее, в предисловии к моей книге "Россия над бездной", Кожинов подчеркнёт: "Злободневность, постановка самых животрепещущих проблем сочетается в его произведениях с широким пониманием всего исторического развития России и мира".

Вадима Валериановича самого не раз обвиняли в академичности, суховатости… Да, Кожинов писал обстоятельно и доказательно, но сама постановка проблем в его статьях была революционна, а зачастую и провокативна. Его работы о славянофилах, о Достоевском вызвали оживлённые дискуссии, а в последнем случае и крутые оргвыводы ЦК…

Кожинов привёл меня в "Наш современник". Но после грандиозного скандала с публикацией его спорной статьи в нашем журнале Викулов вычеркнул его из числа авторов. Я продолжал общаться с Вадимом Валериановичем. Узнал, что он написал развёрнутый отклик на нашумевший роман Анатолия Рыбакова "Дети Арбата". Мы уже напечатали две статьи о романе, к тому же главный слышать не хотел о Кожинове. И всё же мне удалось убедить Викулова и статью опубликовать. Она принесла Кожинову славу ведущего политического публициста.

Валерий СДОБНЯКОВ.

В предисловии к антологии публицистики "Нашего современника" вы писали, что последние десятилетия в литературе — время публицистики. И это, безусловно, так. Я выскажу даже такую, быть может, крамольную мысль, что не две чеченские войны, а именно патриотическая публицистика отстояла единство России после распада СССР. Но почему же за это время не возникло художественного произведения, которое потрясло бы души людей, заставило их осознать произошедшую трагедию как духовный, нравственный катаклизм, что будет иметь последствия для многих поколений?

Александр КАЗИНЦЕВ.

Благодарю за высокую оценку нашей публицистики. Чтобы читатели могли понять, какого масштаба было это явление, перечислю всего несколько имён: Вадим Кожинов, Александр Зиновьев, Сергей Кара-Мурза, Юрий Бородай, Станислав Говорухин, Игорь Шафаревич, Александр Панарин, Наталья Нарочницкая, митрополит Иоанн Санкт-Петербургский и Ладожский. Я бы не стал противопоставлять чеченские войны и русскую публицистику. Скажу по-другому: патриотическая литература мобилизовала общество на отпор бандитам в Чечне. Свой скромный вклад внёс и я. За что экстремисты грозили отрезать мне голову. Но были и приятные моменты. После выхода моей работы "Чечня. Первый несданный рубеж" в 1995 году Вадим Кожинов на праздновании дня Победы в редакции сказал, что статья ставит автора в тот же ряд, где стоят бойцы Великой Отечественной.

Вы правы — масштабного произведения о русской катастрофе конца XX века до сих пор не написано. Но ведь и "Война и мир" появилась почти полвека спустя после 1812 года. Первыми на катаклизмы откликаются поэзия и публицистика. Они схожи по степени открытости и откровенности авторской позиции. Для более обстоятельного осмысления произошедшего должна возникнуть временная дистанция. И глубже, точнее — должен найти новое равновесие потрясённый мир.

Валерий СДОБНЯКОВ.

Александр Иванович, вы много работаете с молодыми — читаете рукописи, разбираете произведения на семинарах. Кого из наиболее интересных авторов могли бы сейчас отметить?

Александр КАЗИНЦЕВ.

Молодых надо не только напечатать. Ну будет у них одна публикация, две. Это раньше: напечатали — "и наутро проснулся знаменитым". Так было во времена, когда у журналов тиражи переваливали за миллион. А сейчас — печатайся сколько сможешь, головы не повернут, не заметят. Поэтому я лоббирую нашу молодежь: заказываю критикам статьи, вывожу на семинары, выдвигаю на премии. Кто-то цедит: хвалит своих. Отвечаю: хвалю не потому, что "свои", они "свои" потому, что лучшие.

Конечно, хотелось бы видеть в молодых продолжателей моего дела. Как писал замечательный эстонский прозаик Арво Валтон в романе "Лекарь": "Наконец пришло время, когда я серьёзнейшим образом озаботился тем, что мне надо где-то найти юношу или девушку, кому можно было бы передать свои знания и навыки". Но вслед за эстонским мастером должен признать: эти надежды иллюзорны. Молодые ищут собственную дорогу, их не прельщает перспектива идти проторенным путём.

И всё же… С гордостью упомяну об октябрьском номере "Нашего современника" за 2015 год. Я сам от начала до конца составил подборку молодых прозаиков и поэтов. Номер выпустили фантастическим по нынешним временам тиражом — 26 тысяч экземпляров! На вашу просьбу назвать интересных молодых перечислю авторов этого номера: прозаики Андрей Антипин, Платон Беседин, Андрей Тимофеев, Елена Тулушева, Антон Шушарин; поэты Марина Волкова, Антон Метельков, Кристина Кармалита, Полина Кондаурова, Елизавета Мартынова. Убеждён — вы еще не раз услышите эти имена.

Валерий СДОБНЯКОВ.

У каждого судьба, если он прислушивается к своему внутреннему зову, который у православных людей называется промыслом (так как они, и я в том числе, убеждены, что ничего в нашей жизни не происходит случайно), складывается так, как и должно это быть. И спасибо вам, Александр Иванович, что вы вняли этому зову и последовали в своём творчестве тем путём, каким и должны были последовать. Думаю, что в этом убеждены многие почитатели вашего таланта. И, конечно, спасибо за ответы на мои вопросы. Будем ждать новых ваших статей и книг.

На фото: Василий Макеев, Владимир Личутин и Александр Казинцев

После Распутина

Андрей Антипин

Культура Общество

из выступления на Шанхайском форуме писателей

На этом форуме я представляю российскую окраину — пусть и такую величайшую, богатейшую и колоссальнейшую по территории, что определение "окраина" ей как бы и не подходит, поскольку моя вовсе не "маленькая" малая Родина сама может прослыть целым государством, к которому лепится всё остальное…