Андрей Фурсов - Мировая борьба. Англосаксы против планеты

Работа над книгой Дехийо – перевод, комментарии – начиналась в 2004 г., а завершается в 2005. На оба эти года приходятся важные исторические даты. Если говорить о 2004 г., то это год 90-летия начала Первой мировой войны; 150-летия первой русско-западной войны в рамках Крымской; 60-летия открытия «второго фронта», когда союзники СССР по антигитлеровской коалиции поняли, что русские и в одиночку дожмут Третий рейх. 2005 г. – это год 60-летия победы СССР в Великой Отечественной войне, когда советский солдат сломал хребет Третьему рейху. Собственно, этому солдату и его Победе мы и посвящаем перевод «Хрупкого баланса» и комментарии к нему.

Все названные выше события имеют прямое отношение к борьбе за господство в Европе, которая развернулась с XVI века и окончилась в 1945 г. или даже в отрезке «декабрь 1989 г. (15 лет назад) – май 1994 г. (10 лет назад)», между мальтийской встречей Буша и Горбачёва, на которой первый и последний президент СССР, похоже, сдал Западу почти всё, что можно было сдать и поставил крест на ялтинском мироустройстве, и выводом российских войск из Германии под «изящные» взмахи палочкой не вполне крепко стоящего на ногах дирижёра Ельцина.

Со времён Карла V Габсбурга Европа стала превращаться в центр мира. С XVII века она уже обладала многими чертами ядра мировой капиталистической системы, и борьба за господство в этом ядре была, помимо прочего, борьбой за гегемонию в формирующейся мировой капиталистической системе. Правда, с появлением в XVIII в. новой великой державы – европейской по социо-культурной принадлежности и евразийской географически – России, исход борьбы за господство в Европе во многом стал определяться позицией России, которая в мировых войнах выступала на стороне морских англосаксонских держав (Великобритании и США) против их континентальных соперников (Франция, Германия). Отклонения от этого курса – например, сближение Павла I и Наполеона в 1800-1801 гг. и Сталина и Гитлера в 1939-1941 гг. – лишь подчёркивают указанную регулярность.

В любом случае, с середины XVIII века русский фактор стал одним из решающих в европейской политике, и дальновидные люди – Гиббон, а в начале XIX в. Наполеон, де Токвиль и другие заговорили о том, что в будущем судьбы Европы и мира станут определяться взаимоотношениями России и США, а Европа, так сказать, «закатится». Так оно и вышло. Когда в 1918 г. Шпенглер опубликовал свой «Закат Европы», она действительно уже «закатывалась». И хотя финал этого процесса наступил в 1954-1956 гг. под Дьен Бьен-фу и во время Суэцкого кризиса, в 1918 г. история уже предъявила Европе «чёрную метку». Точнее, от имени истории это сделали США, должником которых оказались европейцы, включая недавних гегемонов мировой системы англичан. После Второй мировой войны Европа вообще оказалась поделена на зоны влияния (по сути – протектораты) США и СССР и началась первая фаза – биполярная – постъевропейской всемирной истории, окончившаяся уже на наших глазах в течение «пятилетки» 1989-1994 гг.

2004 год, на который пришлось сразу несколько памятных дат борьбы за господство в Европе, великих противостояний в ней и по поводу неё – хороший повод вспомнить об этой борьбе, взглянуть на неё внимательнее.

О борьбе за господство в Европе написаны тысячи монографий и статей. В них анализировались отдельные периоды, отдельные войны или даже отдельные сражения, не говоря уже об отдельных лицах – полководцах, политиках, разведчиках. Есть замечательные панорамные работы, посвящённые отдельным векам (Европа XVI в., XVII в. и т. д.). Есть целые серии, охватывающие европейскую историю с позднего средневековья вплоть до наших дней; тома этих серий посвящены как эпохам, так и отдельным периодам – например, Европа в 1598-1648, в 1783-1815 или 1878-1919 гг. (многотомные общая, экономическая и военная истории Европы издательства «Fontana», цикл работ Э. Хобсбоума о XIX–XX вв., трёхтомное исследование Ф. Броделя о Средиземноморье в эпоху Филиппа II, исследование Б. Ф. Поршнева о XVII в. и многие другие). В них значительное место уделено борьбе за мировое и европейское господство.

Думается, однако, нашего читателя заинтересует не столько специализированное или ограниченное относительно узкими хронологическими рамками исследование, сколько максимально широкая панорама борьбы за господство, представленная в долгосрочной перспективе.

Есть два способа смотреть на реальность, в том числе историческую. Один – вид вблизи, при котором замечается масса мельчайших деталей. Это приносит моральное и профессиональное удовлетворение, ощущение владения материалом или даже власти над ним. Однако, как говорят англосаксы, “every acquisition is a loss and every loss is an acquisition” («каждое приобретение есть потеря и каждая потеря – приобретение»). Становясь «властелином» всё более мелких и мелких «колец» материала, исследователь рано или поздно оказывается в ситуации того, кто знает всё больше и больше о всё меньшем и меньшем.

Существует и иной подход – «вид с высоты». Именно так называется знаменитая книга американского фантаста (и биохимика по профессии) А. Азимова, опубликованная в 1964 г., (русский перевод – М.: Мир, 1965. 234 с.). В ней дан общий обзор ситуации в биологии, химии, физики и астрономии на конец 1950-х годов. При таком подходе, безусловно, упускаются из виду детали, факты, лица. Выигрыш, однако, очевиден – общая картина в целом с основными тенденциями. Именно целое определяет элементы, а не наоборот, ну а тенденции важнее отдельных фактов. Факты создают люди – исследователи, выделяющие из единого и цельного потока жизни (истории, развития) те или иные его части; при этом и выбор части, и её очертания, и само выделение как акт объективно зависят как от дисциплины, к которой принадлежит исследователь, так и от теории, которой он пользуется. Как проницательно заметил Эйнштейн, увидите вы или нет то или иное явление (факт), зависит от того, какой теорией вы пользуетесь. О доле субъективизма я уже и не говорю.

Другое дело – тенденции, т. е. широкомасштабные и долгосрочные регулярности. Они существуют объективно (хотя и фиксируются абстрактно). Или, как минимум, их намного труднее «подделать», они обладают высокой сопротивляемостью как к субъектному, так и к «дисциплинарно-теоретическому насилию». Отсюда – по закону обратной связи: если в фактах, дискретных кусочках информации легко запутаться, то тенденции могут стать путеводной нитью. Мастер плавания в потоках информации и ныряния в её глубины – Аллен Даллес – так говорил об этом: «Человек не всегда может правильно оценить информацию, но может уловить тенденции и сделать правильные выводы» . Потому-то именно анализ тенденций всегда был главной задачей развития: «Разведка – не для пожарно-справочных функций , – подчёркивают А. Г. Шаваев и С. В. Лекарев, – её предназначение – улавливать и обобщать тенденции» . Предназначение науки – в том же.