Всеслав Зинькевич - «Несвядомая» история Белой Руси

Этногенетическая обособленность белорусов от остальных русских подчёркивалась не только самостийными историками, но и другими участниками белорусского националистического движения. Например, поэт Максим Богданович в статье, написанной в 1915 году, отмечал: «Белорусы не впитывали в себя целого моря финских элементов и не подвергались воздействию татарщины, как великорусы. В противоположность им, они не порывали с началами, выработанными в предыдущий период русской жизни, а развивались на старом корне» [6].

Если отцы-основатели белорусского самостийного проекта считали белорусов самыми «славянистыми» из славян, то их последователи усилили этногенетическое дистанцирование белорусов от великорусов при помощи теории балтского происхождения белорусского этноса, в рамках которой белорусы объявлялись либо балтами, либо славянами, имеющими балтский субстрат.

Впервые идея балтского происхождения белорусов была озвучена белорусским коллаборационистом времён Великой Отечественной войны Витовтом Тумашом, писавшим в эмиграции исторические сочинения под псевдонимом Симон Брага. В 1950 году Тумаш издал брошюру «Балтский элемент при появлении современного белорусского народа», в которой он вслед за своими предшественниками подчёркивал: «Те славянские племена, из которых позже возник народ русский, своей экспансией охватили на севере пространства, заселённые плотной массой племён семьи финской, а на юго-востоке – татаро-монгольской… Ненамного преувеличивал некогда известный российский историк Покровский, когда говорил, что сегодняшние русские имеют у себя не менее 90 % неславянских элементов». При этом белорусы, по мысли Тумаша, также не являлись чистокровными славянами: «В своей предназначенной историческим ходом событий экспансии на север белорусские племена встретили балтские народы, через века инфильтровали их и в конце концов слились с ними биологически, отдав им попутно свой славянский язык… Безусловно, сегодня сложно точно сказать, насколько большая доля этого балтского элемента вошла в состав сегодняшнего белорусского народа, но неоспоримым фактом является то, что [балтский элемент] наложил своё клеймо на наш национальный характер, нашу психику… Присутствие балтского элемента в нашей биологической субстанции поясняет не только антропологическую, но и духовно-психологическую нашу близость к современным нашим балтским соседям… Наши пращуры всегда лучше понимали и сживались с соседними балтскими племенами, нежели с московскими «славянами»» [7].

В постсоветский период теория балтского происхождения белорусов приобрела крайне радикальные формы и стала мейнстримом в среде националистической интеллигенции. Свидетельства балтского происхождения белорусского этноса «свядомые» авторы ищут буквально во всём. Порой поиски балтских корней приобретают совершенно гротескные формы. Так, Георгий Давидюк пишет: «Весьма схожи у белорусов и балтов архитектура жилья и надворных построек. Национальная одежда белорусов и балтов тоже имеет много общего. Широко распространённую у этих народов вплоть до XX века обувь – лапти – белорусы заимствовали от балтов, ибо славяне до прихода на эту территорию такой обуви не знали» [8]. Забавно, что коллега Давидюка по самостийному мифотворчеству, Вадим Деружинский, использует те же самые лапти как аргумент для обоснования финского происхождения великорусов: «В российских фильмах жизнь древних финно-угров подаётся как жизнь «славян». Правда, одеты эти «славяне» почему-то в финскую одежду и финскую национальную обувь – лапти, которую ни один славянский (или славяноязычный) народ не носил» [9].

Для того чтобы прояснить суть современной балтской теории, взятой на вооружение белорусскими националистами, позволим себе привести ещё одну цитату из работы Деружинского (авторская орфография сохранена): «Современный беларуский этнос является фактически соединением этноса литвинов (изначально ятвягов и дайновов Западной и Центральной Беларуси) и этноса кривичей Восточной Беларуси (или «белорусцев», как их называли московиты)… Вполне справедливо можно полагать, что нынешний этнос беларусов на 60–70 % состоит из потомков литвинов и только на 20–30 % из беларусов – продукта смешения этносов ятвягов и кривичей. Причём и ятвяги-литвины, и кривичи-беларусы – исконно балты, а вовсе не славяне… Литвины-беларусы родственны только с мазурами Польши и лужицкими сербами. Беларусы – западные балты, а русские и восточные украинцы – славянизированные финны» [10]. Отметим, что кардинальная смена этногенетической парадигмы (были белорусы чистокровными славянами – стали балтами) никак не поколебала характерный для местечковых националистов тезис о том, что белорусы и поляки – родственные народы.

Этногенетические изыскания самостийных учёных и публицистов изначально преследовали лишь одну цель – вычленить белорусов из русской массы. По своему недоумию местечковые интеллектуалы всерьёз полагали, что «черепомерка» – надежный инструмент для доказательства национальной субъектности. Это хорошо видно по высказыванию крупного националистического деятеля начала XX века Вацлава Ластовского: «О том, что сегодняшняя «Великороссия» не славянский край, свидетельствует не только неславянский тип великорусов (поставьте рядом минчанина и пензенца и сравните две совсем разные расы людей!), но и неславянские имена рек и озёр. Даже «матушка Волга» носит не славянское, а финно-монгольское имя!

Интересное сравнение: пруссаки, эта мешанина немцев, пруссов (литвинов) и славян, выдают себя за «истинных немцев» и кричат о своём немецком призвании.

Великорусы, эта мешанина варягов, кривичей, украинцев, на 999/1000 финнов и татар, выдают себя за «истинных славян» и кричат о своём славянском призвании (сравните пожелание Пушкина, чтоб все славянские ручьи слились в русском (московском) море)» [11].

То есть, по логике пана Ластовского, баварцы, саксонцы, швабы и другие немецкие субэтносы не должны были объединяться под властью Пруссии, поскольку в жилах пруссаков течёт «смешанная» кровь.

Слева – уроженец Северной Франции актёр Пьер Ришар, справа – уроженец Южной Франции, коренной француз, биатлонист Мартен Фуркад. Как сказал бы пан Ластовский, «две совсем разные расы людей!»

Примитивный расизм белорусских «будителей» начала XX века характерен и для сегодняшних «свядомых» белорусов, которые очень любят искать во внешности великорусов финские или татарские черты, якобы доказывающие невозможность для белорусских и российских граждан жить в рамках одного политического пространства. При этом местечковым националистам даже не приходит в голову, что, например, во Франции коренные жители севера и юга страны очень сильно отличаются друг от друга по фенотипу, однако это не мешает им быть частями одной нации.