Норман Олер - Третий рейх на наркотиках

В действительности же яд содержался в речах фюрера, где евреям отказывалось в праве быть людьми. Это был первый шаг на пути к их физическому уничтожению. Нюрнбергские расовые законы 1935 года, как и введение Анненпасса – документа, подтверждающего арийское происхождение, – требовали сохранения чистоты крови, объявленной главным достоянием нации, нуждающимся в защите. Таким образом, возникла связь между травлей евреев и антинаркотической политикой. Отныне вред определялся не дозой, а категорией чужеродности, и это положение было столь же ненаучным, как и центральный тезис книги «Магические яды», который в те времена нередко использовался в качестве аргумента: «Самое сильное воздействие оказывают иностранные, расово чуждые наркотические средства» [42] Reko Viktor. Magische Gifte: Rausch- und Betäubungsmittel der neuen Welt. Stuttgart, 1938. Уже в предисловии к этой книге (стр. ix) содержится весьма многозначительная фраза: «В двенадцати главах описываются возбуждающие вещества, используемые представителями низших рас, которые, как несколько лет тому назад кокаин, угрожают войти в обиход культурных народов». . Евреи и наркотики слились в единую токсичную или инфекционную опасность, угрожавшую Германии: «Уже несколько десятилетий евреи и марксисты убеждают наш народ: „Твое тело принадлежит тебе“. Это следовало понимать так, что при общении между мужчинами или между мужчинами и женщинами можно употреблять алкоголь в любых количествах, пусть даже и за счет собственного здоровья. Этой марксистско-еврейской точке зрения противостоит германская, согласно которой мы являемся носителями вечного наследия предков и наши тела принадлежат роду и нации» [43] Hecht Günther. Alkohol und Rassenpolitik // Bekämpfung der Alkohol- und Tabakgefahren: Bericht der 2. Reichstagung Volksgesundheit und Genußgifte Hauptamt für Volksgesundheit der NSDAP und Reichsstelle gegen den Alkohol- und Tabakmißbrauch. Berlin- Dahlem, 1939. .

Гауптштурмфюрер СС и комиссар криминальной полиции Эрвин Космель, возглавлявший с 1941 года Имперский центр по борьбе с оборотом наркотических средств, в полном соответствии с этой линией утверждал, что в международной торговле наркотиками «евреи занимают выдающееся место». Поэтому он видел свою задачу в том, чтобы «обезвредить международных преступников, которые зачастую имеют еврейские корни» [44] Kosmehl Erwin. Der sicherheitspolizeiliche Einsatz bei der Bekämpfung der Betäubungsmittelsucht // Feuerstein Gerhart. Suchtgiftbekämpfung. Ziele und Wege. Berlin, 1944. S. 33–42, здесь S. 34. . В Управлении расовой политики НСДАП заявляли, что еврейский характер по своей сути наркозависим: евреи-интеллектуалы из крупных городов употребляют кокаин или морфин, чтобы успокаивать свои «постоянно возбужденные нервы» и обретать внутреннюю уверенность. О евреях-врачах говорилось, что среди них «морфинисты… встречаются особенно часто» [45] Pohlisch, a. a. O. S. 72. .

Образ еврея-врага и наркотики соединились в антисемитской детской книге «Ядовитый гриб» [46] Hiemer Ernst. Der Giftpilz. Ein Stürmerbuch für Jung und Alt. Nürnberg, 1938. , являвшей собой образец пропаганды расовой чистоты, насаждавшейся национал-социалистами в школах и детских садах рейха. Смысл изложенной в книге истории предельно ясен и вполне однозначен: опасные для здоровья ядовитые грибы следует отбраковывать.

Использовавшаяся в борьбе с наркотиками стратегия отбора, которая была направлена против считавшихся опасными чужеродных элементов и имела целью обособить все, что не соответствовало пропагандируемому идеалу, автоматически ассоциировалась с политикой антисемитизма. Тот, кто употреблял наркотики, страдал «заграничной заразной болезнью» [47] Цит. по: Pieper, a. a. O. S. 364 ff., там же и следующая цитата. . Торговец наркотиками изображался бессовестным, алчным, чуждым обществу человеком. Употребление наркотиков рассматривалось как «расово неполноценное занятие» и самая большая угроза обществу.

Ужасно, что некоторые из этих хорошо знакомых нам понятий не вышли из обихода до сих пор. Если другие чудовищные выражения национал-социалистов были изгнаны из нашего лексикона, то терминология борьбы с наркотиками проникла к нам в плоть и кровь и укоренилась у нас в сознании. Во избежание противопоставления еврейского и немецкого, сегодня происхождение наркодилеров приписывается иным социокультурным группам. И в высшей степени политический вопрос о том, кому принадлежит наше тело – нам или всему обществу, – так и несет в себе злокачественное начало.

В одну из ночей 1933 года на табличке с именем врача на двери дома на Байройтштрассе в берлинском районе Шарлоттенбург кто-то намалевал краской слово «еврей». На следующее утро имя врача, специалиста по кожным и венерологическим заболеваниям, было невозможно разобрать – читалось лишь время приема: «Будни 11–13 и 17–19 часов, кроме второй половины дня субботы». Тучный, плешивый доктор Теодор Морелль отреагировал на это самым неподобающим образом, что было весьма типично для того времени [48] 45% врачей, что непропорционально много, являлись членами НСДАП. См.: Lifton Robert Jay. Ärzte im Dritten Reich. Stuttgart, 1938. S. 37. . Он поспешил в ближайшее отделение НСДАП, дабы предотвратить дальнейшие враждебные по отношению к нему действия подобного рода. Ибо Морелль не был евреем: штурмовики ошибочно заподозрили его в принадлежности к этой нации из-за смуглого цвета кожи.

Вскоре после того, как доктор Теодор Морелль вступил в НСДАП, его практика пошла в гору. Он переехал в солидное здание эпохи грюндерства на углу Курфюрстендамм и Фазаненштрассе. Кто содействует власти, тот получает прибыль – Морелль хорошо усвоил эту истину. Между тем к политике этот тучный гессенец не имел никакого отношения. Самое большое удовлетворение он находил в том, чтобы его пациент почувствовал себя лучше, выплачивал ему солидный гонорар и в скором времени обращался к нему вновь. Дабы гарантировать такое развитие событий, Морелль разработал стратегию, которая давала ему преимущество в конкурентной борьбе за состоятельных клиентов перед другими врачами с Курфюрстендамм. Очень скоро его частная практика стала одной из самых прибыльных в западной части германской столицы. Имея в своем распоряжении самое современное медицинское оборудование – аппараты для диатермии и лучевой терапии, четырехкамерную ванну, высокочастотный рентгеновский аппарат, все почти полностью приобретенное на деньги своей супруги, – Морелль, бывший корабельный врач, работавший в тропиках, со временем стал преуспевающим столичным доктором. Макс Шмелинг, актриса Марианна Хоппе – спутница жизни Ганса Альберса, всевозможные графы и дипломаты, успешные спортсмены, воротилы экономики, корифеи науки, политики, половина деятелей киноиндустрии – все они валом валили к Мореллю, который использовал прогрессивные методы лечения, как утверждали злые языки, в борьбе с несуществующими болезнями.