Стивен Кинцер - Перевороты. Как США свергают неугодные режимы

В конце сентября американцы сосредоточились на Шнайдере как ключевой преграде для достижения цели. «Что мы можем сделать, чтобы убрать Шнайдера? – спрашивали стратеги ЦРУ в телеграмме Генри Хекшеру. – Мы знаем, что вопрос риторический, но хотим, чтобы вы тоже задумались».

Американские агенты в Сантьяго встречались с недовольными ситуацией чилийскими офицерами. Самым рьяным оказался генерал в отставке Роберто Вио, ярый антикоммунист, которого уволили со службы после неудачного восстания против президента Фрея. В середине октября агенты ЦРУ в Сантьяго передали Вио двадцать тысяч долларов наличными для «покупки оружия, взяток заведующим складами оружием или добычи этого оружия любыми доступными способами».

Тринадцатого октября, за две недели до даты, когда чилийский конгресс запланировал утвердить Альенде на посту президента страны, Никсон собрал советников по вопросам национальной безопасности в Белом доме и потребовал от них действий. По словам одного из присутствовавших, Никсон «из кожи вон лез, убеждая окружающих, что Альенде ни в коем случае нельзя допустить к власти». Президент был расстроен неспособностью Корри это организовать. Пятнадцатого октября посол прибыл в Белый дом.

«Вот же сукин сын, вот же сукин сын, – пробормотал Никсон и стукнул кулаком по раскрытой ладони, но тут же успокоился, когда поднял взгляд и увидел изумленного Корри. – Да не вы, господин посол. Все этот сукин сын Альенде. Мы его уничтожим».

В шестнадцать тридцать того же дня Киссинджер встретился с Томом Карамессинесом, директором отдела ЦРУ по тайным операциям, чтобы обсудить чилийский проект. Что произошло во время той беседы, до сих пор является предметом споров. Позже Киссинджер заявлял, что отозвал заговор против генерала Шнайдера и «отменил операцию „Трек-II“ еще до ее начала». Однако в протоколе встречи подобное не зафиксировано.

В документе говорится о том, что Киссинджер одобрил решение «приостановить план Вио, по крайней мере временно», а также упоминается крайне воодушевляющее сообщение для генерала: «Поберегите силы. Придет время, когда вы и все ваши друзья сможете помочь. Мы вас поддерживаем».

После встречи Карамессинес отправил телеграмму отделению ЦРУ в Сантьяго, в которой сообщил, что «политика администрации по-прежнему направлена на свержение Альенде путем военного переворота». Чтобы достичь цели, говорилось в телеграмме далее, агенты в Сантьяго должны использовать «пропаганду, тайные операции, намеренную утечку информации или дезинформацию, личные контакты или же любые методы, на которые способна фантазия». Далее Карамессинес просил пожелать генералу Вио и другой группе мятежных офицеров, что возглавлял генерал Камильо Валенсуэла, «как можно больше удачи».

Вскоре ЦРУ выслало этим офицерам нечто более существенное. Щедрый подарок прибыл с дипломатической почтой в аэропорт имени Артуро Мерино в Сантьяго двадцать первого октября. В ящике скрывались три автомата, несколько коробок с боеприпасами и шесть гранат со слезоточивым газом.

Спустя два дня заговор достиг пика. В два часа ночи на безлюдной улице полковник Пол Уимерт, военный атташе США в Сантьяго, передал оружие чилийским заговорщикам во главе с Вио. Через шесть часов, когда генерал Шнайдер ехал на работу, в его машину, за рулем которой сидел шофер, врезался джип. Пятеро людей окружили автомобиль. Один разбил заднее стекло кувалдой. Источники дают разную информацию насчет того, успел ли Шнайдер достать пистолет, однако нападавшие открыли огонь, причем из своего оружия, а не из предоставленного ЦРУ. Шнайдер получил три ранения и вскоре скончался в больнице.

«Отделение провело отличную работу, теперь чилийцы, по крайней мере, рассматривают военный переворот как возможный исход, – телеграфировали стратеги ЦРУ из Вашингтона своим коллегам в Сантьяго, услышав об убийстве. – Главе отделения и участвовавшим в операции агентам объявляется благодарность за выполнение задания при крайне тяжелых обстоятельствах».

Американцы считали, что убийство Шнайдера запустит волну народных волнений и мятежные офицеры смогут организовать государственный переворот. Однако вместо того, чтобы повергнуть чилийцев в панику, это только привело их в ярость: важных чилийских политиков не убивали уже более столетия. Солдаты и мирное население в равной степени убедились, что демократическому процессу нельзя препятствовать и Альенде должен занять пост президента. Двадцать четвертого октября чилийский конгресс путем голосования признал Альенде главой государства. За него выступили сто пятьдесят три конгрессмена, против – двадцать четыре.

«Политика США в отношении Чили в сентябре – ноябре 1970-го практически ничем не отличается от любого периода в современной американской истории, – писал ученый-политолог Пол Зигмунд. – Это неоднозначный период, который не делает чести американским идеалам, так как чиновники стремились путем военного переворота не допустить к власти законно избранного президента; чилийский генерал был убит, и косвенная вина за это лежит на Штатах; с их разрешения агенты пытались подкупить чилийский конгресс и спонсировали полуфашистскую радикальную группировку правого толка; также в это время сформировались неподобающе близкие отношения между правительством США и крупной корпорацией.»

Утром шестого ноября 1970 года, в девять часов сорок минут, спустя два дня после того, как Альенде надел президентскую перевязь, Никсон собрал Совет национальной безопасности, чтобы обсудить его свержение. Никто не задавался вопросом, разумно ли это. В Совете царило удивительное единодушие.

«Мы хотим сделать все верно и избавиться от него, – начал Госсекретарь Уильям Роджерс. – Следует раздавить его экономику».

«Я согласен с Биллом Роджерсом, – отозвался министр обороны Мелвин Лэйрд. – Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы его уничтожить».

Выслушав согласие советников, Никсон произнес хлесткую речь о том, почему он считает Альенде такой угрозой. Едва ли он объяснил, почему столь твердо намерен устроить государственный переворот, однако ход его мыслей становится понятным. Никсон еще никогда не подходил так близко к истинным причинам своих действий. Его монолог стал впечатляющим примером политики с точки зрения силы, которая стала его характерной чертой в сфере дипломатии.

«Главная проблема заключается в том, что Альенде может закрепиться и весь мир увидит его успех… Если мы позволим потенциальным лидерам Южной Америки думать, что они могут последовать за Чили и усидеть на двух стульях, у нас начнутся трудности. Я хочу над этим поработать. Вложите больше денег в армию. Что касается экономики – мы разорвем все связи… Очень спокойно и очень корректно, однако Альенде и остальные поймут… Латинская Америка еще не потеряна, и мы ее сохраним… Мы не допустим впечатления, что подобное может сойти им с рук».